Роман «Анна Каренина» создавался в период 1873-1877 годов. С течением времени замысел претерпевал большие изменения. Менялся план романа, расширялись и усложнялись его сюжет и композиции, менялись герои и самые имена их. Анна Каренина, какой ее знают миллионы читателей, мало похожа на ее предшественницу из первоначальных редакций. От редакции к редакции Толстой духовно обогащал свою героиню и нравственно возвышал ее, делал ее все более привлекательной. Образы же ее мужа и Вронского (в первых вариантах он носил другую фамилию) изменялись в обратном направлении, т. е. духовный и нравственный уровень их снижался.

Но при всех изменениях, внесенных Толстым в образ Анны Карениной, и в окончательном тексте Анна Каренина остается, по терминологии Толстого, одновременно и «потерявшей себя», и «невиноватой» женщиной. Она отступила от своих священных обязанностей матери и жены, но у нее другого выхода не было. Поведение своей героини Толстой оправдывает, но в то же время трагическая судьба ее оказывается неизбежной.

В образе Анны Карениной развиваются и углубляются поэтические мотивы «Войны и мира», в частности сказавшиеся в образе Наташи Ростовой; с другой стороны, в нем временами уже пробиваются суровые нотки будущей «Крейцеровой сонаты».

Сопоставляя «Войну и мир» с «Анной Карениной», Толстой заметил, что в первом романе он «любил мысль народную, а во втором - семейную». В «Войне и мире» непосредственным и одним из главных предметов повествования была именно деятельность самого народа, самоотверженно защищавшего родную землю, в «Анне Карениной»-преимущественно семейные отношения героев, взятые, однако, как производные от общих социально-исторических условий. Вследствие этого тема народа в «Анне Карениной» получила своеобразную форму выражения: она дана главным образом через духовные и нравственные искания героев.

Мир добра и красоты в «Анне Карениной» гораздо более тесно переплетается с миром зла, нежели в «Войне и мире». Анна появляется в романе «ищущей и дающей счастье». Но на ее пути к счастью встают активные силы зла, под влиянием которых в конечном счете она и гибнет. Судьба Анны поэтому полна глубокого драматизма. Напряженным драматизмом проникнут и весь роман. Чувства матери и любящей женщины, испытываемые Анной, Толстой показывает как равноценные. Ее любовь и материнское чувство-два великих чувства –остаются для нее несоединенными. С Вронским у нее связано представление о себе как о любящей женщине, с Карениным - как о безупречной матери их сына, как о некогда верной жене. Анна хочет одновременно быть и той и другой. В полубессознательном состоянии она говорит, обращаясь к Каренину: «-Я все та же... Но во мне есть другая, я ее боюсь-она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся» . «Вся», т. е. и та, которая была прежде, до встречи с Вронским, и та, которой она стала потом. Но Анне еще не суждено было умереть. Она не успела еще испытать всех страданий, выпавших на ее долю, не успела она также испробовать и всех дорог к счастью, к которому так рвалась ее жизнелюбивая натура. Вновь сделаться верной женой Каренина она не могла. Даже на пороге смерти она понимала, что это было невозможно. Положение «лжи и обмана» она также не способна была более переносить.

Следя за судьбой Анны, мы с горечью замечаем, как рушатся одна за другой ее мечты. Рухнула ее мечта уехать с Вронским за границу и там забыть про все: не нашла своего счастья Анна и за границей. Действительность, от которой она хотела уйти, настигла ее и там. Вронский скучал от безделья и тяготился, а это не могло не тяготить Анну. Но самое главное на родине остался сын, в разлуке с которым она никак не могла быть счастливой. В России ее ожидали мучения еще более тяжкие, чем те, которые она переживала раньше. То время, когда она могла мечтать о будущем и тем самым в какой-то степени примирить себя с на стоящим, прошло. Действительность теперь представала перед ней во всем своем страшном облике.

По мере развития конфликта открывается смысл всего происшедшего. Так, Анна, узнавая петербургскую аристократию, подразделяет ее на три круга: первый круг-это сослуживцы Каренина, к которым она вначале питала почти набожное уважение. Познакомившись ближе с этим кругом, она потеряла к нему всякий интерес. Ей стало известно, «кто за кого и как и чем держится и кто и с кем и в чем расходится». Второй круг был тот, с помощью которого Каренин сделал свою карьеру. В центре этого круга стояла Лидия Ивановна. Первое время Анна дорожила этим кругом, имела даже друзей в нем. Вскоре, однако, он стал невыносим для нее. «Это был кружок старых, некрасивых, добродетельных и набожных женщин и умных, ученых, честолюбивых мужчин». Анна поняла, что все они лицемерят, притворяются, что добродетельны, а на самом деле злы и расчетливы. Анна порвала с этим кругом после своего знакомства с Вронским. Встречаясь с ним, она оказалась втянутой в третий круг, центром которого была Бетой Тверская. Княгиня Бетой внешне противостоит Лидии Ивановне с ее набожностью. Бетой не скрывает своего вольного поведения, но собирается в старости стать такой же, как Лидия Ивановна. Поведение княгини Бетой Тверской и графини Лидии Ивановны–это две стороны одной и той же медали. Признание Бетой, что она в старости станет похожей на Лидию Ивановну, бросает яркий свет на образ жизни и ее самой, и Лидии Ивановны; им обеим необходима маска лицемерия. Лицемерно было все общество, с которым сталкивалась Анна. С каждым поворотом своей трудной судьбы она все более убеждалась в этом. Она искала честного, бескомпромиссного счастья. Вокруг же себя видела ложь, лицемерие, ханжество, явный и скрытый разврат. И не Анна судит этих людей, а эти люди судят Анну. Вот в чем ужас ее положения.

Потеряв для себя сына, Анна осталась только с Вронским. Следовательно, привязанность ее к жизни наполовину уменьшилась, так как сын и Вронский были для нее одинаково дороги. Здесь разгадка того, почему она теперь стала так дорожить любовью Вронского. Для нее это была сама жизнь.

Но Вронский с эгоистической природой не мог понять Анну. Анна была с ним и потому мало интересовала его. Между Анной и Вронским теперь все чаще и чаще возникали недоразумения. Причем формально Вронский, как ранее и Каренин, был прав, а Анна не права. Однако суть дела заключалась в том, что поступками Каренина, а затем и Вронского руководило «благоразумие», как понимали его люди их круга; поступками же Анны руководило ее большое человеческое чувство, которое никак не могло согласоваться с «благоразумием». В свое время Каренин был напуган тем, что в «свете» уже заметили отношения его жены с Вронским и что это грозит скандалом. Так «неблагоразумно» вела себя Анна! Теперь общественного скандала боится Вронский и причину этого скандала видит все в том же «неблагоразумии» Анны.

В поместье Вронского разыгрывается в сущности заключительный акт трагической судьбы Анны Карениной.

Анна, человек сильный и жизнелюбивый, казалась многим и даже хотела самой себе казаться вполне счастливой. В действительности она была глубоко несчастна. Последняя встреча Долли и Анны как бы подводит итог жизни той и другой. Судьбу Долли и судьбу Анны Толстой рисует как два противоположных варианта судьбы русской женщины. Одна смирилась и потому несчастлива, другая, напротив, осмелилась отстаивать свое счастье и тоже несчастлива.

В образе Долли Толстой поэтизирует материнское чувство. Ее жизнь - подвиг во имя детей, и в этом смысле своеобразный укор Анне.

Перед нами новый пример широты и глубины освещения и раскрытия Толстым судьбы своей героини.

За несколько минут до смерти Анна думает: «Все неправда, все ложь, все обман, все зло!..» Поэтому ей и хочется «потушить свечу», т. е. умереть. «Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на все это?»

>Сочинения по произведению Анна Каренина

Кризис семьи

Роман Л. Н. Толстого «Анна Каренина», несомненно, является одним из лучших классических произведений в русской литературе. Актуальность романа не утеряна и в наши дни, так как проблемы, описанные автором, могли возникнуть как в семьях прошлых столетий, так и в современном мире. Первоначально роман «Анна Каренина» был задуман как масштабное произведение на тему семейной жизни, так как автора все больше затрагивали вопросы брака и семьи. На это указывает и начало романа: «Все счастливые семьи похожи друг на друга…». Расстановка фигур была следующая: Стива и Долли, Левин и Кити , Анна и Вронский . Однако постепенно роман наполнился и глубоким социальным содержанием.

Такие реформы, как отмена крепостного права, европеизация, кризис дворянства, возникшие в конце XIX столетия, не могли не повлиять на институт брака к России. Менялись характеры, менялись и семьи. В результате автору удалось мастерски показать кризис «старой» семьи, построенной на лживой морали, и победу естественных отношений между супругами. Выход из сложившегося кризиса мог быть только один – это личностный рост под влиянием социальных изменений. На примере Анны, он показал, как человек сознательно идет на разрыв с нравственными устоями, в попытке отстоять свое счастье, любовь и право на жизнь. Смерть Анны – это трагедия, которая была вызвана конфликтом между личностью и обществом.

Другой выход из кризиса ищет Левин. Женившись на Кити Щербацкой, он становится счастливым семьянином. Однако это не умаляет трагизма его общественного положения. Левин выступает против наступления капитализма и пытается осуществить полную перестройку в своем хозяйстве. Постепенно он приходит к выводу, что важно быть вместе с народом и жить их жизнью. По его мнению, только в общем благе может наступить нравственное совершенствование каждой отдельной личности. В духовных исканиях Левина чувствуется схожесть с размышлениями о жизни самого автора. Л. Н. Толстой на протяжении десяти лет после написания романа «Война и мир» искал смысл бытия и пытался найти идеальные формы существования семьи и общества. Все эти раздумья вкладывались в речи Константина Левина, который на протяжении всего романа был занят духовными исканиями.

"Мысль семейная" в романе в романе Л. Толстого "Анна Каренина"

План

I. Творческий замысел романа

1. История создания

2. Предшественники работы

II. "Мысль семейная" в романе

1. Взгляды Толстого на семью

2. Развитие темы в романе

III. Значение романа

I . Творческий замысел

1. История создания

Счастлив тот, кто счастлив у себя дома

Л.Н. Толстой

"Анна Каренина" занимала творческую мысль писателя в течение более четырех лет. В процессе художественного воплощения ее первоначальный замысел претерпел коренные изменения. Из романа о "неверной жене", носившего вначале названия "Два брака", "Две четы", "Анна Каренина" превратилась в крупнейший социальный роман, в ярких типичных образах отразивший целую эпоху в жизни России.

Еще в начале 1870 года в творческом сознании Толстого наметился сюжет о замужней женщине "из высшего общества, но потерявшей себя", причем она должна была выглядеть "только жалкой и не виноватой". Многочисленные замыслы и планы, занимавшие тогда писателя, все время отвлекали его от этого сюжета, Лишь после написания "Кавказского пленника", издания "Азбуки" и окончательного решения отказаться продолжать "петровский роман" Толстой вернулся к возникшему три с лишним года назад семейному сюжету.

Из писем явствует, что самому Толстому его новое произведение представлялось начерно оконченным уже весною 1873 года. На деле, однако, работа над романом оказалась куда более длительной. Вводились новые герои, новые эпизоды, события, темы и мотивы. Подвергся переработке и переосмыслению образ заглавной героини, были углублены индивидуальные характеристики других действующих лиц и смещены акценты в авторской их оценке. Это значительно усложнило сюжет и композицию, привело к видоизменению жанровой природы романа. В результате работа растянулась на целое четырехлетие -- до середины 1877 года. За это время образовалось двенадцать редакций романа. С января 1875 года было начато печатание "Анны Карениной" в журнале "Русский вестник", а в 1878 году роман вышел отдельным изданием.

Первоначально произведение мыслилось как семейно-бытовой роман. В письме Н. Страхову Толстой говорит, что это -- первый его роман такого рода. Утверждение не точно: первым опытом Толстого в жанре семейного романа, как известно, было "Семейное счастье". Главной, основной мыслью, которую Толстой любил и стремился художественно воплотить в своем новом романе, была "мысль семейная". Она возникла и сложилась на ранней стадии создания "Анны Карениной". Этой мыслью определялись тема и содержание романа, взаимоотношения между героями и суть романного конфликта, драматическая напряженность действия, основная линия сюжета и жанровая форма произведения. Окружавшая героев обстановка носила интимно-камерный характер. Предельно узким выглядело социальное пространство романа.

Толстой скоро почувствовал, что в рамках семейного сюжета ему тесно. И, продолжая разработку той же сюжетной ситуации -- о "потерявшей себя женщине", Толстой придал повествованию об интимных переживаниях героев глубокий социально-философский смысл, важное злободневно-общественное звучание.

На требования современности Толстой всегда откликался с необычайной чуткостью. В предыдущем романе-эпопее было лишь "тайное присутствие современности"; роман "Анна Каренина" жгуче современен по материалу, проблематике и всей художественной концепции. По мере того как с возрастающей напряженностью развертывается романный сюжет, Толстой "захватывает" и вводит в повествование множество вопросов, которые тревожили и самого автора, и его современников. Это уже не только семейные отношения, но и социальные, и экономические, и гражданские, и вообще человеческие. Все важнейшие стороны и явления современности в их реальной сложности, запутанности и взаимном сцеплении полно и живо отразились в "Анне Карениной". Каждая из тех семей, что изображены в романе, естественно и органично включена в жизнь общества, в движение эпохи: частная жизнь людей выступает в тесной связи с исторической действительностью и в причинной обусловленности ею.

В окончательном виде "Анна Каренина" стала социально-психологическим романом, сохраняющим, однако, все качества и жанровые признаки семейного романа. Будучи произведением многопроблемным, роман "Анна Каренина" приобрел черты современной эпопеи -- всеобъемлющего повествования о судьбе народа в целом, о состоянии русского общества в трудный для него, переломный период существования, о будущности страны, нации, России.

Время действия в "Анне Карениной" синхронно времени создания романа. Это -- пореформенная эпоха, еще точнее: 70-е годы XIX века с экскурсом в предшествующее десятилетие. Это период сильно поколебленной и "перевернувшейся" русской социальной действительности, когда настал конец патриархальной неподвижности России.

Сущность происшедших и происходивших коренных перемен Толстой выразительно и метко определил словами Константина Левина: "...у нас теперь, когда все это переворотилось и только укладывается, вопрос о том, как уложатся эти условия, есть только один важный вопрос в России...".

Толстовские герои живут и действуют в самом начале этого периода, когда жизнь выдвинула перед ними "все самые сложные и неразрешимые вопросы". Какой ответ будет дан на них, не было сколько-нибудь отчетливого представления ни у самого писателя, ни у его двойника Левина, ни у других героев "Анны Карениной". Тут было много неясного, не совсем ясного и потому тревожного. Виделось зримо одно: все сдвинулось с места, и все находится в движении, в дороге, в пути. И не раз появляющийся в романе образ поезда как бы символизирует историческое движение эпохи. В беге и грохоте поезда -- шум, грохот и стремительный бег времени, эпохи. И никто не знал, правильно ли определено направление этого движения, верно ли выбрана станция назначения.

Кризисная, переломная пореформенная эпоха предстает в романе Толстого не только как исторический и социальный фон, на котором выступают графически четко "вычерченные" и богатые реалистическими красками действующие лица, бегут кадры драматического повествования и совершается трагическая развязка основного конфликта, по это -- та живая, объективно данная реальность, в которую постоянно погружены герои и которая всюду и везде окружает их. И поскольку все они дышат воздухом своей эпохи и ощущают ее "подземные толчки", на каждом заметен характерный отпечаток "пошатнувшегося" времени -- тревога и беспокойство, неуверенность в себе и недоверие к людям, предчувствие возможной катастрофы.

Эпоха отразилась больше в эмоциях героев романа, чем в их сознании. Толстой во всей сложности, полноте и художественной правде воссоздал насыщенную грозовыми зарядами общественную, нравственную и семейно-бытовую атмосферу, которая, то явно и прямо, то чаще всего опосредованно и скрыто, сказывается на душевном состоянии его героев, их субъективном мире, психике и складе мыслей, на общем моральном облике людей. Отсюда интенсивность переживаний и напряженность человеческих страстей, которыми живут в наибольшей мерезначительные герои "Анны Карениной", их острая реакция -- положительная или отрицательная -- на происходящее в жизни, запутанность их отношений.

2. Предшественники работы

Литературная деятельность Толстого после "Войны и мира" характеризуется в основном двумя тенденциями: расширением социальности и углублением психологизма. Социальный охват явлений значительно раздвинулся и стал более разнообразным, а психологический анализ человеческой природы углубился. Этот процесс был взаимообусловленным.

Дописывая последние страницы романа-эпопеи, Толстой, несмотря на то, что в продолжение шести с лишним лет работал до изнеможения, ощутил потребность в обращении к новым темам и образам. Уже осенью 1869 года, когда в рукописи "Война и мир" еще не была поставлена последняя точка и шло печатание глав эпилога, у Толстого явилась мысль написать "народный роман". Творческому воображению писателя этот роман в общих очертаниях представлялся как эпическое повествование, основанное на материале, мотивах и образах устного народного творчества, в частности на былинах. Действующими лицами романа Толстой собирался сделать былинных русских богатырей, среди которых в качестве главного героя виделся Илья Муромец, только значительно обновленный и мысленно перенесенный в современность: это -- русский интеллигентный человек середины века, широко образованный, хорошо знающий современные философские системы, течения и школы и в то же время тесно связанный с народными истоками жизни.

При этом замысел "народного романа" вскоре был вытеснен другим -- историческим романом из Петровской эпохи. К писанию романа о Петре I и людях его времени Толстой приступил в самом начале 1870 года и, порой ненадолго отрываясь для новых неотложных литературных и общественных дел, продолжал работу в течение почти трех лет. Но и этот роман пришлось отложить. Причину этого сам писатель объяснял так: "...я нашел, что мне трудно проникнуть в души тогдашних людей, до того они не похожи на нас". Была, по-видимому, и еще одна немаловажная причина: чем глубже Толстой проникал в личность Петра I, постигал своеобразие его нравственного облика и суть его практических дел, тем большую антипатию он испытывал к царю как к человеку и государственному деятелю. Его отталкивали в Петре жестокость и шутовство. Позднее Толстой недвусмысленно скажет: "Царь Петр был от меня очень далек". Как бы там ни было, роман о Петре остался ненаписанным; сохранились многочисленные наброски отдельных глав, в том числе свыше тридцати вариантов начала романа.

Когда делались первые наброски будущего "петровского" романа, Толстой исподволь стал обдумывать план книги для детского чтения и начального обучения детей и тогда же приступил к предварительному сбору материалов. Задуманная Толстым учебная книга, получившая название "Азбука", вышла из печати в конце 1872 года. Тремя годами позднее Толстой, значительно переделав "Азбуку", обновил и дополнил ее содержание и, разделив ее на две половины, издал двумя отдельными книгами -- "Новая азбука" и "Русские книги для чтения" (1875). В самый разгар работы над "Азбукой" Толстой писал одному из своих друзей: "Гордые мечты мои об этой азбуке вот какие: по этой азбуке только будут учиться два поколения русских всех детей от царских до мужицких и первые впечатления поэтические получат из нее, и что, написав эту Азбуку, мне можно будет спокойно умереть".

"Азбука" явилась учебно-педагогической книгой: это одновременно и школьное пособие для учащихся начальных классов, и своеобразный сборник литературно-художественных текстов и научно-популярных статей, т. е. нечто вроде хрестоматии. "Азбука" делится на четыре книги, каждая из которых в свою очередь состоит из четырех разделов: сначала идет материал для упражнения в чтении, затем тексты на церковнославянском языке, далее -- начальные сведения по арифметике и естественным наукам и, наконец, методические указания для учителей. Авторские советы и указания, адресованные педагогам и содержащие оригинально разработанную методику обучения письму и счету, и многочисленные статьи-рассказы по физике, астрономии и естествознанию, и собственно художественные произведения, -- все в этой книге было написано или же радикально переработано самим Толстым. Если учесть, что в "Азбуке" около восьмисот страниц, то легко представить, какой колоссальный труд был затрачен писателем на ее создание.

Целевая заданность "Азбуки", предназначенной главным образом крестьянским детям и широким народным массам, которые только приобщаются к начальному образованию, обусловила характерные особенности художественной формы включенных в нее литературных произведений. Они, как правило, невелики по объему и построены на занимательном и поучительном сюжете, отличаются предельным лаконизмом повествования, четкой композицией, ясностью и простотой авторского языка и диалогической речи. В "азбучных" рассказах нет ни того углубленного толстовского психологизма, который именуется "диалектикой души", ни синтаксически сложного построения фразы, ни затрудненной лексики. Поэтика, стиль, язык -- все в "Азбуке" ново сравнительно с тем, что и как Толстой писал в предшествующее двадцатилетие. Но его признанию, он решительно изменил прежние "приемы своего писания и язык". Говоря о новых приемах письма и нарочито полемически заостряя свою мысль, Толстой заявил в начале 1872 года, что он теперь не пишет и впредь больше никогда не станет писать такой "дребедени многословной", как "Война и мир". Теперь он строго требует, чтобы в литературном произведении "все было красиво, коротко, просто и, главное, ясно". Что касается собственных "азбучных" рассказов, то их художественное достоинство Толстой видит "в простоте и ясности рисунка и штриха, т. е. языка".

Именно эти качества -- простоту, сжатость и динамизм повествования -- Толстой в ту пору обнаруживал и в русском фольклоре, и в пушкинской прозе, и в античной литературе. "...Песни, сказки, былины, -- писал Толстой в марте 1872 года,-- все простое будут читать, пока будет русский язык". И далее: "...язык, которым говорит народ и в котором есть звуки для выражения всего, что только может желать сказать поэт, -- мне мил <...> просто люблю определенное, ясное и красивое и умеренное и все это нахожу в народной поэзии и языке и жизни и обратное в нашем". По свидетельству жены писателя, Лев Николаевич был увлечен мечтой "о произведении столь же чистом, изящном, где не было бы ничего лишнего, как вся древняя греческая литература, как греческое искусство". Известно, что античную литературу и античное искусство Толстой знал превосходно, а чтобы читать произведения древних авторов в оригинале, он с конца 1870 года занялся самостоятельным изучением греческого языка и в течение трех месяцев овладел им в совершенстве.

Образцом тех "приемов и языка", которые Толстой в эту пору стал применять в своем творчестве и был намерен также и в будущем пользоваться при написании произведений не только для детей, но и "для больших", сам писатель признавал повесть "Кавказский пленник" (1872). Повесть была написана специально для "Азбуки". Выполненное в новой стилевой манере, это произведение явилось выдающимся художественным созданием Толстого начала 70-х годов. Повестью "Кавказский пленник" и циклом рассказов в "Азбуке" Толстой положил начало реалистической прозе для детей в русской литературе.

Одновременно с писанием "Азбуки" Толстой отдавал много сил и таланта делу народного образования и школьно-педагогической деятельности, которую он возобновил после десятилетнего перерыва. Своим долгом писателя и человека Толстой считал энергичное практическое содействие тому, чтобы сделать все население России грамотным, приобщить весь народ -- и, прежде всего, конечно, крестьянство -- к образованию и культуре. Он был убежден в том, что в России дело образования народных масс можно и должно "поставить на такую ногу, на которой оно не стоит и не стояло нигде в Европе". Этой насущно важной проблеме Толстой посвятил статью "О народном образовании" (1874), которая была напечатана в некрасовских "Отечественных записках". Статья вызвала оживленную дискуссию. В яснополянском имении Толстой открыл в январе 1872 года школу. Занятия с учениками вели всей семьей -- и сам Лев Николаевич, и его дети Сережа, Таня, Илья.

Толстой был встревожен тем ненормальным положением, при котором из-за нищеты и повсеместной неграмотности в русском народе гибнут несомненно талантливые люди! Их надо как можно скорее спасать, всячески помогать ем проявить свои природные способности. В конце 1874 года Толстой писал: "Я не рассуждаю, но когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей, с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей. Ах, батюшки, как бы вытащить, и кого прежде, кого поело вытащить. И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях. Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тех тонущих там Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых. А они кишат в каждой школе". Этими мыслями и настроениями, не дававшими писателю ни дня покоя, было пронизано самое большое его художественное произведение 70-х годов -- роман "Анна Каренина".

II . " Мысль семейная " в романе

1. Взгляды Толстого на семью

Семья всегда была и будет "онтологическим" центром любых общественных и личных потрясений и катаклизмов: войн, революций, измен, ссор, вражды так же, как и мира, любви, блага, радости и т.п. Сам Толстой называл свой "семейный опыт" "субъективно-общечеловеческим". Семейную модель человеческих отношений он рассматривал в качестве универсальной, общезначимой основы братства, любви, прощения и т.д., так как именно родным людям мы склонны прежде всего прощать, терпеть от них обиды, забывать причиненное ими зло и жалеть их за это зло, ибо само родство, сама совместная жизнь превращает их "зло" в их "слабость", неумение быть добрыми, делает нас как бы "соучастниками" этого "зла", поскольку нормальный в нравственном отношении человек просто не может не чувствовать своей вины в том, что близкий, родной ему человек "плох".

И вместе с тем только в рамках семейной жизни, родственных связей могут возникать явные отклонения от "закона любви", вопиющие нарушения принципов человечности и нравственности, которые в других ситуациях не выглядят столь шокирующими (например, зависть сына к отцу, от которой страдал Толстой, ненависть жены к мужу и т.п.), когда с полным основанием можно сказать, что "враги человеку домашние его". И Толстой глубоко переживал все эти ситуации, познав и агрессивность, и лукавство, и многообразие такого зла. Оставаясь в семье до последних дней своей жизни, Толстой поступил последовательно и принципиально. Его жизнь в условиях контраста роскоши и нищеты, рабства и свободы, "ненависти" и "любви" протекала в самом напряженном, центральном пространстве нравственного бытия человека. Ни война, ни изгнание, ни социальные бедствия и т.п. не могли дать ему столько опыта соприкосновения с пороками жизни, сколько дали "семейная война", "семейное изгнанничество" и "семейная беда".

В семье человек рожается и умирает, в ней проходит вся его жизнь. Здесь он впервые сталкивается с требованиями "общего", проходит первую школу отношений с людьми и узнает с полной очевидностью к неопровержимой достоверностью, что его счастье неотделимо от счастья других и что другие и есть он сам.

Толстой был убежден, что "род человеческий развивается только в семье". Следовательно, ее разрушение в его глазах было чревато самыми страшными последствиями для всего человечества. Семья есть основание, исток и рода, и личности. Она необходима для существования как "общего", так и "личного". Если "общее" -- человеческий род, народ, общество, государство -- не может обойтись без семьи, то и отдельный человек, согласно Толстому, только в семье живет полноценной, серьезной жизнью. Общая необходимость в форме глубокой личной потребности. А у современников писателя исчезло должное понимание семьи, ее глубочайшего значения в жизни отдельного человека и общества.

2. Развитие темы в романе

Толстой дает в романе целый ряд взглядов на семью. Яшвин и Катавасов -- герои эпизодические, но со своими определенными и характерными воззрениями на брак. Оба смотрят на семью как на помеху чему-то более важному: один -- игре в карты, другой -- науке. Для Серпуховского, молодого, преуспевающего генерала, "женитьба -- единственное средство с удобствами без помехи любить и заниматься своим делом". И наконец, в наибольшей мереполно развернуто отношение к семейной жизни светской молодежи, к которой принадлежит Вронский. Он и его друзья видят в ней нечто низменное, прозаически-скучное, удел серых и обыкновенных людей. Толстой показал в романе множество очень разных людей: Облонский, Яшвин, Катавасов, Серпуховской, Вронский, Петрицкий, которые относятся к семье как к делу второстепенному. Причем их взгляды на семью носят не теоретический, а чисто практический характер. Герои руководствуются ими в жизни, поэтому их убеждения настоящие, хотя и неверные, с точки зрения автора. Они создают духовную атмосферу, указывающую на глубокое неблагополучие современного общества, трагически выразившееся ярче всего в судьбе Анны Карениной.

Толстовская "мысль семейная" раскрывается в сложном соединении всех эпизодов, событий, описаний героев, но все же стержень ее образуют две сюжетные линии: Анна -- Вронский, Кити -- Левин. Не надо забывать, что, хотя роман назван именем одной героини, ее история занимает только около трети всего объема произведения. Левину, не имеющему прямого отношения к судьбе Анны, уделено не менее внимания, чем ей.

Истории героев, очевидно, развиваются параллельно и разнонаправленно: Кити и Левин от разочарования, тяжелых переживаний приходят к прочному и спокойному семейному счастью. Анна и Вронский неуклонно и неотвратимо движутся навстречу трагедии. Связь Кити и Левина, есть жизнь, отношения Анны и Вронского развиваются под знаком смерти. "Как счастливо вышло тогда для Кити, что приехала Анна, -- сказала Долли, -- и как несчастливо для нее, Вот именно наоборот, -- прибавила она, пораженная своею мыслью. -- Тогда Анна так была счастлива, а Кити себя считала несчастливою. Как совсем наоборот!". Наоборот чему? Наоборот представлениям о счастье и благе, которые царят в обществе. Причина противоположности судеб героев -- в различном отношении их к семье и браку. Эти взгляды не сталкиваются на публичной арене споров и диспутов, поэтому и невозможна, принципиально невозможна событийная, сюжетная связь двух линий. Но суть воззрений героев вполне раскрывается их жизнью, их судьбой. Здесь Толстой следует философским традициям русского реалистического романа: Пушкина, Лермонтова, Гончарова, Тургенева. Так же как его предшественники и современники, автор "Анны Карениной" показывает воздействие среды на человека, используя те же приемы расстановки положительных и отрицательных начал: исследуя, как хорошие, честные, справедливые люди преступают нравственный закон.

Брак Анны и Каренина -- это совершенно очевидно -- был чуть ли не случайным для нее и невольным для ее мужа, да и для них обоих, один из тех браков, которые редко бывают прочными и не дают людям счастья, потому что совершаются без живого участия сердца, без взаимной любви. О таких браках сама Анна позднее услышит частые разговоры в салоне Бетси Тверской. Жена посланника высказала распространенный в светском обществе взгляд: для счастливого брака не нужны чувства, страсти, не нужна любовь. "Я знаю счастливые браки только по рассудку",-- сказала жена посланника. Вронский, участвовавший в споре, возразил на это: "Да, но зато, как часто счастье браков по рассудку разлетается как пыль именно оттого, что появляется та самая страсть, которую не признавали...". Именно это и произошло в семье Карениных.

Анна и Алексей Каренины прожили вместе восемь лет, но об их брачной жизни в романе сказано совсем мало, а первые годы их супружества и вовсе не упомянуты. Неизвестно, например, как долго Анна была "губернаторшей" в провинции и когда она с мужем переехала в Петербург. Поселившись в столице, Анна свободно и легко вошла в высшее аристократическое общество. Ей был открыт доступ в три различных кружка избранных лиц петербургского света, где, по словам автора, она "имела друзей и тесные связи". Один состоял из высокопоставленных правительственных чиновников, тесно связанных по службе с Карениным и потому часто бывавших в его доме, но этот "служебный, официальный круг ее мужа" был довольно скучен, и Анна по возможности избегала его. С гораздо большей охотой Анна появлялась в том кружке, центром которого была графиня Лидия Ивановна; туда Анна обычно приезжала в сопровождении своего мужа, высоко ценившего графиню. Особенно же тесно Анна была связана с людьми "партии крокета" -- с кружком княгини Бетси Тверской. В этот салон, объединявший сливки петербургского света, Анну ввела его хозяйка княгиня Бетси, которая была дальней родственницей Анны -- женою ее двоюродного брата -- и являлась двоюродной сестрой Вронского. Анна охотно и часто посещала этот салон, который впоследствии был местом ее встреч с Вронским.

Очевидно, что Анна в замужестве предавалась обычным светским развлечениям и удовольствиям, для которых у нее было много свободного времени. Но она но походила на барышень и дам петербургского света тем, что отличалась скромностью своего поведения и безусловной супружеской верностью. Хотя и было заметно что-то "фальшивое во всем складе их семейного быта", однако внешне жизнь Анны с Карениным выглядела вполне благополучной, однообразно-спокойной, что называется, без бурь и потрясений. У Анны появился ребенок, и она искренне занялась воспитанием своего Сережи, которого очень любила. К обязанностям и долгу жены она относилась строго, и у Каренина не было ни повода, ни причин для недоверия к ней, для ревности и семейных сцен. В той части романа, где речь идет об Анне до ее измены мужу, нет даже упоминания о столкновениях между ними, о ссорах, взаимных упреках и оскорблениях, а тем более -- о ненависти друг к другу. Не видно, чтобы и Каренин но был ей верен в годы их супружества. Одним словом, до поры до времени Анна решительно ничем и никак не выражала неудовлетворенности своей семейной жизнью с Карениным, своей судьбой и своим положением в светском обществе.

Каренин далеко не идеальный муж, и он был ей не пара. Но все-таки не следует забывать, что жесткие, уничижительные и уничтожающие суждения пришли Анне на ум уже после ее измены Каренину и что ее слова продиктованы ненавистью к нему, которая рождена вспыхнувшей страстью к Вронскому. Обвиняя мужа в том, что он не знает, что такое любовь, вообще не знает, бывает ли она на свете, Анна умалчивает о том, что и она сама, честно и добросовестно исполняя супружеские обязанности, тоже долго не имела никакого понятия о любви, пока это чувство не пробудил в ней Вронский.

И как раз в это время -- в момент резких потрясений ее души и последовавшего затем крутого перелома в ее поведении, взглядах и образе жизни -- Анна предстает перед читателем во всей ее гордой красоте и женской пленительности.

Нередко в критической литературе можно встретить мнение о Вронском как о человеке, недостойном высокой любви Анны, в чем и видят главную причину гибели героини. Но Толстой, нисколько не идеализируя Вронского, все-таки пишет, что он был человеком "с очень добрым сердцем". Обаяние, красота, справедливость, духовная и интеллектуальная незаурядность Анны вне всякого сомнения. Отсюда мысль чаще всего идет по устойчивой колее: все лучшее гибнет и должно гибнуть в этом проклятом мире буржуазного лицемерия и лжи. Действительно, сколько мы знаем романов, повествующих о преградах на пути влюбленных, страдающих из-за разбитых надежд. В "Анне Карениной" трагическая ситуация складывается после и в результате осуществления желаний героев. Центр тяжести перенесен с ухаживания, соперничества, ожидания любви на изображение жизни любовников.

Если, к примеру, в тургеневских романах герой испытывается любовью, способностью сделать один решительный шаг к объяснению с любимой, то у Толстого суть героя раскрывается в семейной жизни, в процессе, а не в моменте. В произведениях, рассказывающих о стремлении героя к любви, счастье представляется осуществлением желания, а вся остальная жизнь как бы лишается ценности и значения. Толстой полемически отвергал такой взгляд как извращающий суть жизненного пути человека. По убеждению автора "Анны Карениной", жизненная пора человека, столь излюбленная романистами, есть еще не жизнь, а только преддверие ее. Для писателя в наибольшей мереответственный и серьезный период начинается тогда, когда влюбленные, соединившись, ведут совместную жизнь, именно тогда и раскрывается человек и выясняется истинная цена его идеалов и убеждений.

Несомненно, общество виновно в трагедии героини, но не в лицемерном осуждении связи Анны с Вронским, а в фактическом поощрении ее. Как и в романах русских писателей, в "Анне Карениной" дается анализ воздействия общественных идеалов на человека и его судьбу. Личность у Толстого имеет несколько уровней, и подлинная суть, ее ядро, определяющие действия и поступки, не осознается героем в полной мере. Идеалы героев не становятся предметом рефлексии, обсуждения, споров. Они носят не теоретический, а органический характер и воспринимаются героями как нечто бесспорное, истинное и поэтичное, что признается всеми передовыми, настоящими людьми.

"Вронский никогда не знал семейной жизни" -- так начинается глава, рассказывающая о его отношении к Кити. Фраза ключевая к образу героя, определяющая и объясняющая историю любви Вронского и Анны. Именно здесь надо искать истоки трагедии этих героев.

Вронский не получил истинного и хотя элементарного, но самого необходимого, согласно Толстому, образования в семье. Того образования, которое приобщает человека к духовным основамжизни, не с помощью книг, учебных заведений, а через непосредственное общение с матерью, отцом, братьями. Он не прошел начальную школу воспитания человечества, где закладывается фундамент личности. "Женитьба для него никогда не представлялась возможностью. Он не только не любил семейной жизни, но в семье, и в особенности в муже, по тому общему взгляду холостого мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое, враждебное, а всего более -- смешное".

Толстой, следуя заветам русского реалистического романа, рассказал о воспитании героя, сформировавшем ядро его личности, которое составляют симпатии, антипатии и главное -- то, что он любит. Только о воспитании двух героев -- Левина и Вронского -- сообщается в романе, что говорит об особом значении их для раскрытия и понимания трагедии главной героини. Контрастность начал, в которых воспитывались Левин и Вронский, определяет и разнонаправленность их жизненных путей.

Толстой не рассказывает подробно, как они воспитывались, какие читали книги, кто были их учителя и гувернеры. Он сообщает только об одном, самом важном и существенном -- о семейной атмосфере и об отношении Левина и Вронского к родителям, и прежде всего к матерям. Вронский "в душе своей не уважал матери и, не давая себе в том отчета, не любил ее...". Для Левина понятие о матери было "священным воспоминанием, и будущая жена его должна была быть в его воображении повторением того прелестного, святого идеала женщины, каким была для него мать". Линия, связывающая образ матери с женой, проведена Толстым четко и определенно. Материнская любовь, выпавшая на долю ребенка, формирует истинное, глубокое и серьезное отношение к женщине. "Любовь к женщине он (Левин) не только не мог себе представить без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом уже ту женщину, которая даст ему семью". А если общие, теоретические взгляды героев романа меняются легко и порой даже незаметно для них самих, то чувства, вынесенные из детства, составляют прочную основу личности. По своей природе теоретические воззрения и должны меняться, развиваться, и Толстой жил как раз в эпоху, когда возникновение и развитие идей в России сделало качественный скачок, когда обилие, противоречивость и быстрая их смена стали новым явлением в русской общественной жизни. А в понимании семьи как неизменно необходимого для человечества института человек должен был руководствоваться надежным, в глазах писателя, средством -- чувством, приобретенным в жизненном опыте. Ведь Толстой был убежден: "Человек познает что-либо вполне только своей жизнью... Это высшее или, скорее, глубочайшее знание".

Вронский был лишен того положительного опыта счастливой: жизни в семье, которым обладал Левин. Мать Вронского обвиняла в несчастьях сына Каренину, но в действительности вина в большей степени лежала на ней самой. "Мать его (Вронского) была в молодости блестящая светская женщина, имевшая во время замужества, и в особенности после, много романов, известных всему свету". Образ матери, чувство семьи, полученное Левиным в детстве, направляло его в жизни. Почему он был так уверен, что счастье достижимо? Потому что оно уже было у него. Какой должна быть семья, как строить отношения между мужем, женой, детьми? Левин знал исчерпывающие ответы на эти вопросы -- так, как строили их его мать и отец. Тяжело больной, бездомный, скитающийся по гостиницам Николай заклинает брата: "Да смотри же, ничего не переменяй в доме, но скорее женись и опять заведи то же, что было".

"Глубочайшее знание", обретенное героями в детстве, во многом предопределило их судьбы, породило у каждого особый строй чувств. Толстой показывает, как то, что было заложено в чувствах героев, развертывается в судьбу.

Левин и Вронский -- каждый по-своему переживает, ощущает свою любовь. Это как бы два разных, взаимоисключающих рода любви, не понимающих и совершенно закрытых друг для друга.

Любовь Вронского замыкает его на самом себе, отъединяя от людей и внешнего мира, и, по сути, обедняет его. Если и прежде он "поражал и волновал незнакомых ему людей своим видом непоколебимого спокойствия, то теперь... еще более казался горд и самодовлеющ. Он смотрел на людей, как на вещи. <...> Вронский ничего и никого не видел. Он чувствовал себя царем, не потому, чтоб верил, что произвел впечатление на Анну, -- он еще не верил этому, -- но потому, что впечатление, которое произвела она на него, давало ему счастье и гордость".

Толстой, даже говоря о чувствах героя, не просто передает их, но тщательно анализирует. Он показывает силу, привлекательность чувств Вронского и в то же время обнажает их эгоистическую суть, хотя и не имеющую в себе в настоящей форме ничего ни отталкивающего, ни зловещего. Главный предмет изображения и исследования у Толстого -- человеческие взаимоотношения, что выдвигает в центр его художественного мира этическую оценку. И она присутствует даже в описании любовных чувств героев, в неявном, потаенном виде. Отметим ударные, несущие в себе этический смысл слова из приведенного отрывка: "горд, самодовлеющ", "смотрел на людей, как на вещи", "ничего и никого не видел", "чувствовал себя царем". В мире Толстого человек, оставаясь наедине с собой, переживая самое личное, глубоко интимное чувство, раскрывается в отношении ко всем людям.

Этическая установка автора "Анны Карениной" в анализе любовных переживаний Вронского проясняется в полной мере при сравнении их с чувствами Левина, находившегося в особом состоянии духа после объяснения в любви Кити. "Замечательно было для Левина то, что они (окружающие его люди) все для него нынче были видны насквозь, и по маленьким, прежде незаметным признакам он узнавал душу каждого, и ясно видел, что они все были добрые". Истинная любовь делает человека мудрее. Левин пребывает не в состоянии восторженности, опьянения, когда возникает иллюзия прекрасного мира, а в состоянии прозрения, открывая то, что было скрыто от него раньше. У Вронского, полюбившего Анну, интерес к людям и окружающему миру уменьшается, мир как бы исчезает для него, и он целиком поглощается чувством довольства и гордости собой.

В параллель к трагической судьбе Анны с ее несчастной семейной жизнью Толстой рисует счастливую семейную жизнь Левина и Кити. Здесь и сведены воедино различные сюжетные линии романа.

Образ Кити принадлежит к лучшим женским образам русской литературы. Кроткие правдивые глаза, в которых выражались детская ясность и доброта ее души, придавали ей особенную обаятельность. Кити жаждала любви как награды за свою красоту и привлекательность, она вся охвачена юными девическими мечтаниями, надеждой на счастье. Но измена Вронского подорвала ее веру в людей, она теперь склонна была видеть во всех их поступках только одно дурное.

На водах Кити встречается с Варенькой и воспринимает ее вначале как воплощение нравственного совершенства, как идеал девушки, живущей какой-то иной, незнакомой ей доселе жизнью. От Вареньки она узнает, что, помимо "жизни инстинктивной", существует "жизнь духовная", основанная на религии, но религии не официальной, связанной с обрядами, а религии возвышенных чувств, религии жертвования собой во имя любви к другим; и Кити всей душой привязалась к своей новой подруге, она, так же как и Варенька, помогала несчастным, ухаживала за больными, читала им евангелие.

Здесь Толстой стремился поэтизировать религию "всеобщей" любви и нравственного самоусовершенствования. Он пытается показать, что только на пути обращения к евангелию можно спасти себя, избавиться от власти "инстинктов" тела и перейти к высшей жизни, "духовной". Такой жизнью живет Варенька. Но это "существо без молодости", лишенное "сдержанного огня жизни", было похоже "на прекрасный... но уже отцветший, без запаха цветок". И ровное отношение к людям, и внешнее спокойствие, и ее "усталая улыбка" свидетельствовали о том, что Варенька была лишена сильных жизненных страстей: она даже смеяться не умела, а только "раскисала" от смеха. "Она вся духовная", -- говорит Кити о Вареньке. Рассудочность подавила в ней все нормальные человеческие чувства. Левин презрительно называет Вареньку "святошей". И действительно, вся ее "любовь" к ближним была искусственной и скрывала отсутствие в ней призвания к настоящей, земной человеческой любви.

Кити, разумеется, не стала и не могла стать второй Варенькой, она была слишком предана жизни и быстро почувствовала "притворство" всех этих "добродетельных" Варенек и мадам Шталь с их "выдуманной" любовью к ближним: "Все это не то, не то!.." Она говорит Вареньке: "Я не могу иначе жить как по сердцу, а вы живете по правилам. Я вас полюбила просто, а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня!". Так Кити осудила мертвенность и ненатуральность Вареньки, показавшейся ей вначале идеальной. Она излечилась от своей нравственной болезни и почувствовала вновь всю прелесть настоящей жизни, не загнанной ни в какие искусственные "правила".

В последующих эпизодах романа (неожиданная встреча кареты, в которой ехала Кити, встреча Кити с Левиным у Стивы, объяснение, новое предложение, венчание) писатель раскрывает всю силу душевного очарования своей героини. Глава, посвященная венчанию, проникнута глубоким сочувствием Толстого к девичьей судьбе и девичьим мечтам о счастье, которые жизнь нередко так безжалостно разбивала. Присутствовавшие в церкви женщины вспоминали свои свадьбы, грустили о том, что надежды на счастье у многих из них не оправдались. Долли подумала о себе, вспомнила Анну, которая так же девять лет назад "чистая стояла в померанцевых цветах и вуале. А теперь что?" В реплике простой женщины: "А как ни говорите, жалко нашу сестру",-- выражены скорбные думы миллионов женщин, которые в условиях частнособственнического общества не могли обрести подлинного счастья.

В первые же дни своей семейной жизни Кити занялась хозяйством, "весело свивая свое будущее гнездо". Левин мысленно упрекал ее в том, что "у нее нет серьезных интересов. Ни интереса к моему делу, к хозяйству, к мужикам, ни к музыке, в которой она довольно сильна, ни к чтению. Она ничего не делает и совершенно удовлетворена" (19,55). Толстой, однако защищает свою героиню от этих упреков и "осуждает" Левина, который еще не понимал, что она готовилась к важному и ответственному периоду своей жизни, когда "она будет в одно и то же время женой мужа, хозяйкой дома, будет носить, кормить и воспитывать детей". И ввиду этого предстоящего ей "страшного труда" она имела право на минуты беззаботности и счастья любви.

После родов Кити -- "величайшего события в жизни женщины" -- Левин, едва сдерживая рыдания, стоял па коленях и целовал руку жены, он был безмерно счастлив. "Весь мир женский, получивший для него новое, неизвестное ему значение после того, как он женился, теперь в его понятиях поднялся так высоко, чтоон не мог воображением обнять его".

Культ женщины-матери лежит в основе и образа Дарьи Александровны Облонской. Долли в молодости была столь же привлекательной и красивой, как и ее сестра Кити. Но годы замужества изменили ее до неузнаваемости. Все свои физические и душевные силы она принесла в жертву любви к мужу и детям. Измена Стивы потрясла ее до глубины души, она уже не могла любить его по-прежнему, все интересы ее жизни теперь сосредоточились на детях. Долли была "счастлива" своими детьми и "гордилась ими", здесь она видела источник своей "славы" и своего "величия". Нежность и гордость матери за своих детей, ее трогательные заботы об их здоровье, ее искренние огорчения, когда они совершали дурные проступки, -- вот что определяло душевную жизнь Долли.

Но однажды тихая, скромная и любящая Долли, измученная многими детьми, домашними заботами, неверностью мужа, задумалась над своей жизнью, над будущностью своих детей и на минуту позавидовала Анне и другим женщинам, которые, как ей казалось, не знали никаких мучений, а наслаждались жизнью. Она думала, что могла бы жить так же, как эти свободные от детей женщины, не зная горечи жизни; но уже признание молодайки на постоялом дворе, сказавшей, что она рада смерти своего ребенка -- "развязал бог",-- показалось ей "отвратительным". А когда Анна заявила, что не желает иметь детей, Долли "с выражением гадливости на лице" ответила ей: "Это не хорошо". Она ужаснулась безнравственности ее суждений и почувствовала свою глубокую отчужденность от Анны. Долли поняла, что жила правильно, и вся прошлая ее жизнь выступила перед ней "в новом сиянии". Так эта "очень прозаическая", по понятиям Вронского, женщина обнаружила свое нравственное превосходство над "поэтическим" миром Вронского -- Анны.

Такие толстовские героини, как Наташа Ростова, Марья Болконская, Долли, Кити, несут в себе много очарования, они пленяют своей подлинной женственностью, верностью супружескому долгу, они хорошие матери -- и в этом положительное содержание лучших женских образов Толстого.

Итак, мы видим две силы, совершенно различные и, более того, противоборствующие: грубую силу общественного мнения внутренний нравственный закон. Именно последний олицетворен в боге и за нарушение его человека постигает неотвратимая кара, что и выражено в эпиграфе к роману: "Мне отмщение, и аз воздам". Будем ли мы понимать под "аз" человека, преступившего закон и самого себя за это наказывающего, или бога, карающего преступника, и то и другое будет верно. Дело не в том, что Анна не может быть подвержена людскому суду, поскольку люди слабы и грешны, а в том, что их суд -- недостаточная и ненадежная охраняющая закон инстанция. Общественные идеалы меняются, имеют исторический характер и потому не могут руководить человеком в том, что, по убеждению Толстого, носит на себе печать вечности.

Общество, изображенное в романе, враждебно духовно-нравственному началу человека, оно не осуждало, а любило прелюбодеяние. Никто в душе не осуждал ни Анну, ни Вронского и не сочувствовал Каренину. Адвокат, к которому обратился за советом о разводе Каренин, не мог скрыть радости. "Серые глаза адвоката старались не смеяться, но они прыгали от неудержимой радости, и Алексей Александрович видел, что тут была не одна радость человека, получающего выгодный заказ, -- тут было торжество и восторг, был блеск, похожий на тот зловещий блеск, который он видел в глазах жены". Чувство адвоката, узнавшего о несчастье клиента, непроизвольно, оно исходит из самых глубин его существа, оно настоящее. И эта радость всеобща. Каренин замечал "во всех этих знакомых с трудом скрываемую радость чего-то". Все радуются несчастью Каренина и ненавидят его за то, что он несчастлив. "Он знал, что за это, за то самое, что сердце его истерзано, они будут безжалостны к нему. Он чувствовал, что люди уничтожат его, как собаки задушат истерзанную визжащую от боли собаку". Охрана семьи, бывшей на протяжении тысячелетий истоком жизни и школой человечества, не может быть вверена преходящим государственным институтам или общественному мнению. Семья сохраняется силон более могущественной и совершенно неотвратимой -- внутренней природой человека, абсолютизированной формой которой и является бог.

III . Значение романа

"Мысль семейная" -- это не только тема "Анны Карениной", но и назидание. Назидание о том, какой должна быть семья, а так как семья связана с домом, то это и назидание о доме. Прочитаем знаменитое начало романа. В первой же фразе встретится слово "семья". Следующее существительное -- "дом". Далее идут "жена" и "муж". И над этими главными действующими лицами парит отмщение эпиграфа.

"Мысль народная" в "Войне и мире" раскрывалась как терпение, стойкость, ненасилие. Об отмщении не может быть и речи и с точки зрения Каратаева, и с точки зрения Кутузова и Болконского. "Не думай, что горе сделали люди. Люди -- орудие Его, -- говорит Княжна Марья в "Войне и мире". -- Мы не имеем права наказывать".

По свидетельству М.С. Сухотина, сам Толстой так определял смысл эпиграфа к роману "Анна Каренина": "...Я выбрал этот эпиграф... чтобы выразить ту мысль, что то дурное, что совершает человек, имеет своим последствием всё то горькое, что идёт не от людей, а от Бога, и что испытала на себе и Анна Каренина".

"Война и мир" -- учение о ненасилии, а роман "Анна Каренина" -- художественное произведение о современности, не претендующее на всеобъемлющее учение о жизни, но учительное в одном вопросе -- дома и семьи. При этом в этих двух произведениях общая мысль та, что поднявший меч навлекает несчастье прежде всего на себя. В "Войне и мире" это - Наполеон. В "Анне Карениной" -- главная героиня. И меч, который она подняла, -- это её нежелание терпеть, её вызов судьбе. Свою страсть она поставила выше всего остального. За что и поплатилась.

Толстой предстал в "Анне Карениной", как и в романе-эпопее, гениальным художником-реалистом. Свой творческий метод, примененный им для воссоздания в "Анне Карениной" действительности, Толстой назвал "ярким реализмом" (62, с. 139). Реализм образов, в системе которых запечатлена правда о человеке и эпохе, жизненная достоверность, подлинная психологическая глубина и разнообразие неповторимо ярких характеров, динамичность действия и острота конфликтных ситуаций, социальная насыщенность содержания, философская напряженность размышлений о современности и о жизни в целом -- вот что отличает роман Толстого и делает его выдающимся явлением русского и мирового реалистического искусства.

Роман "Анна Каренина", по оценке Достоевского, есть "совершенство как художественное произведение <...>, с которым ничто подобное из европейских литератур в настоящую эпоху не может сравниться". В создателе этого романа Достоевский увидел "необыкновенной высоты художника" равного которому невозможно найти в современной литературе. Исключительно важное значение в. духовном обогащении и развитии самосознания русского общества и всего человечества имеют те социальные, философские и морально-этические идеи, которые с такой страстностью и художественной убедительностью проводит в своем романе Толстой: "Такие люди, как автор "Анны Карениной", -- суть учителя общества, наши учителя, а мы лишь ученики их...", -- писал Достоевский.

"Анна Каренина" есть величайший социальный и вместе с тем семейно-психологический роман XIX века. Им зачитывались современники писателя, следившие по журнальным публикациям за все возрастающим напряжением человеческой драмы, в которую вовлечены герои. Время не стерло удивительной свежести картин прошедшей жизни, гениально нарисованных Толстым.

Список использованной литературы

1. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. - Репринт. воспроиз. изд. 1928 - 1958 гг. - М.: Изд. центр "Терра", 1992. - Т. 18, 19, 20. Анна Каренина: роман.

2. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. - Репринт. воспроиз. изд. 1928 - 1958 гг. - М.: Изд. центр "Терра", 1992. - Т. 61. Письма. - 421 с.

3. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. - Репринт. воспроиз. изд. 1928 - 1958 гг. - М.: Изд. центр "Терра", 1992. - Т. 62. Письма. - 573 с.

4. Артёмов В. М.Свобода и нравственность в педагогике Л.Н. Толстого. // Социал. - гуманит. знания. - 2001. - № 3 . - С. 133 - 142.

5. Бурсов Б.И. Лев Толстой и русский роман. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - 152 с.

6. Достоевский Ф. М. Об искусстве. - М.: Искусство, 1973 - 632 с.

7. Кулешов Ф.И. Л.Н. Толстой: Из лекций по русской литературе XIX века. - Минск, 1978. - 288 с.

8. Линков В.Л. Мир человека в творчестве Л. Толстого и И. Бунина. - М.: Изд-во МГУ, 1989. - 172 с.

9. Мелешко Е. Д.Христианская этика Л. Н. Толстого: [монография]. - М.: Наука, 2006. - 308 с.

10. Розенблюм Л.Толстой и Достоевский: пути сближения // Вопросы литературы. - 2006. - № 6. - С. 169 - 197.

11. Л.Н. Толстой в воспоминаниях современников. - М.: Гослитиздат, 1955. - Т. 2. - 559 с.

12. Туниманов В.А.Достоевский, Страхов, Толстой (лабиринт сцеплений) // Русская литература. - 2006. - № 3. - С. 38 - 96

Роман «Анна Каренина» был задуман и написан в переломную эпоху, в 1873-1875 годах, когда русская жизнь преображалась на глазах. И Толстой как художник и человек был неотделим от этой драматической эпохи, которая и отразилась в его романе рельефно и отчетливо. Роман начал печататься в журнале «Русский вестник» с января 1875 года и сразу вызвал в обществе и русской критике бурю споров, противоположных мнений и отзывов от благоговейного восхищения до разочарования, недовольства и даже возмущения.

«Анна Каренина» - роман о всеобщем разрыве, каком-то всеобщем разводе во всех сферах жизни. Тут все одиноки и не могут понять друг друга, потому что утерян ключ любви, без которого нет семейной жизни. Безлюбовная семья выступает в романе как обобщенный образ всей безлюбовной жизни человечества. Критикуя глазами семьи весь современный ему социальный строй, Толстой не выходит за рамки семейной темы; он раздвигает эти рамки, расширяет эту тему до всей жизни человечества.

Образ главной героини романа не сразу сложился у автора. В процессе работы Толстой последовательно возвышал облик Анны, наделяя ее не только замечательной физической красотой, но и богатым внутренним миром, незаурядным умом, способностью к беспощадному самоанализу. Это один из сравнительно редких случаев в художественной практике Толстого, когда в образе героини нет противоречия между наружностью и внутренней сущностью. Моральная чистота и нравственная порядочность Анны, не желавшей приспосабливаться, обманывать себя и других в соответствии с «нормами» светской жизни, послужили главной причиной ее смелого решения - открыто уйти от нелюбимого мужа к Вронскому, что и стало источником и причиной ее резкого конфликта с окружающей средой, которая мстит Анне именно за ее честность, независимость, пренебрежение к лицемерным устоям фальшивого в основе своей светского общества. Противопоставление жизнелюбия Анны безжизненности Каренина в романе проводится последовательно с характерной для художественного мышления Толстого заостренностью на непримиримости противоречия. Когда Алексей Александрович столкнулся с мыслью о том, что супруга способна ему изменить, он почувствовал, что «стоит лицом к лицу перед чем-то нелогичным и бестолковым. Он стоял лицом к лицу перед возможностью любви в его жене к кому-нибудь, кроме него, перед жизнью. И любой раз, когда он сталкивался с самою жизнью, он отстранялся от нее».

Настоящая жизнь для Толстого - это страстное стремление и умение человека существовать жизнью всех людей, общей жизнью и каждой отдельной человеческой жизнью. Только такая жизнь для Анны Карениной и представляется настоящей. Анна наделена самым ценным, с точки зрения Толстого, человеческим даром: даром общения, открытости для всех, понимания всех и умения совместного чувствования с другими людьми. Это и создает поэтический мир героини. В романе противопоставлены жизненность Анны безжизненности Каренина. Любовь, вспыхнувшая в Анне, - это сама жизнь как она есть, со всей ее путаницей, неразберихой, не укладывающаяся ни в какие схемы. Каренин же хотел отстраниться от любви свое жены к другому человеку, сделать вид, что этого просто нет. Отношение Алексея Александровича к Анне воплощает сущность его отношений с самой жизнью: игнорирование живой сложности, замена ее искусственной стройностью внешней логики. Их семейные отношения были насилием над жизнью – медленным, повседневным, постоянным угнетением, при всей незлобности и даже скрытой доброте Алексей Александровича.

Тема одиночества в любви пронизывает весь роман. Ей также посвящена и вся история отношений Анны и Вронского. Любовь Анны и Вронского обречена в романе с самого начала и этому предшествует дурное предзнаменование - погибель человека под колесами поезда, прообраз гибели героини, гибели любви. Так уже само знакомство Анны с Вронским окрашено мыслью о смерти. И история любви оказывается историей смерти. Близость, установившуюся между Вронским и Анной, Толстой изображает как убийство. Любовь Анны неизбежно должна была прийти к своему отрицанию, превращению в свою противоположность. Любовь, которая по сути означает самое полное единение людей, превращается в самое полное разъединение. С того самого момента, когда Анна начинает любить, она приходит в неразрешимое противоречие со всеми формами общественных отношений. Получается, что именно человечность любви Анны сама по себе неизбежно приводит героиню к обособлению от всех и от всего, кроме любимого человека, а в конечном счете и от него. Уже незадолго до своей гибели Анна сама начинает сознавать, что именно глубина ее чувства к Вронскому разобщает ее и с ним. Для Анны роман с Вронским – роман всей ее жизни, но он не создан для той любви, которой она ждет от жизни. Причина гибели любви заключены в самой любви, в этой неизбежной сосредоточенности только на себе самой. Это и порождает «беспричинное» раздражение, вспышки «беспричинной» ненависти. Даже сами разговоры о любви начинают раздражать Вронского. Бунт Анны против лживой морали света оказывается бесплодным. Она становится жертвой не только своего конфликта с обществом, но и того, что есть в ней самой от этого самого общества («дух лжи и обмана») и с чем не может примириться ее собственное нравственное чувство.

В гибели Анны виноваты не лица, представляющие общество. В гибели Анны виновно само устройство общества. Безжизненное общество, безжизненная действительность убивает любовь тем, что лишает ее содержания: жизни. Но истоки трагедии Анны не только во внешних препятствиях, но и в ней самой, в характере ее страсти, в невозможности уйти от укоров совести.

Замысел писателя показать женщину, потерявшую себя, но не виноватую, подчеркивается эпиграфом к роману: «Мне отмщение и аз воздам». Смысл эпиграфа в том, что судить человека, его жизнь и поступки может бог, но не люди. Не светским ханжам судить Анну. Мысль эпиграфа несколько раз звучит в словах действующих лиц романа. Старая тетка Анны говорит Долли: «Их будет судить бог, а не мы». Сергей Иванович Кознышев, встретившись с матерью Вронского, в ответ на осуждение Анны говорит: «Не нам судить, графиня». Библейское изречение, взятое для эпиграфа, Толстойпротивопоставил государственной и религиозной законности и светской морали, утверждавшим «Зло, ложь и обман» «…все это переворотилось и только укладывается» Трагический жизненный путь Анны проходит в пореформенную эпоху. Сложные вопросы о браке,любвии семье Толстой рассматривает в связи с самыми различными сторонами современной ему действительности, когда на смену политическим и нравственным основам крепостнического строя пришли новые, буржуазные. В романе представлены петербургские сановники, военно-дворцовые круги, московское и поместное дворянство; земские деятели; адвокаты и другиечиновники; служащие в дворянских семьях учителя, врачи, управляющие имениями, приказчики, буржуазные дельцы, слуги, деревенские мужики – словом, все классы и сословия в новых социально-экономических условиях, после отмены крепостного права. Своеобразие жанра «Анны Карениной» состоит в том, что в романе этом объединены черты, свойственные нескольким видам романного творчества. Он закл-т в себе прежде всего особенности, характеризующие семейный роман. История не­с-х семей, семейные отношения и конфликты выдвинуты здесь на первый план. Не случайно Толстой подчеркивал, что при создании «Анны Карениной» им владела мысль семейная, в то время как, работая над «Войной и миром», он хотел во­плотить мысль народную. Но вместе с тем «Анна Каренина» - это не только семейный роман, но и роман социальный, психо­логический, произведение, в котором история семейных отно­шений тесно соединяется с изображением сложных обществен­ных процессов, а обрисовка судеб героев неотделима от глубокого раскрытия их внутреннего мира. Показывая движе­ние времени, характеризуя становление нового социального порядка, образ жизни и психологию различных слоев общества, Толстой придавал своему роману черты эпопеи.

"

Московский государственный университет имени Ломоносова.

Русская и американская киноверсии романа "Анна Каренина"

Русская и американская киноверсии романа "Анна Каренина". 1

ВВЕДЕНИЕ.. 3

Анна Каренина в романе Толстого. 6

1. История Анны Карениной в кинематографе. 9

1.1 Первые экранизации. 10

1.2 Российская экранизация 1967 года. 12

1.3 Американская экранизация 1997 года. 14

2. Современное восприятие «Анны Карениной». 16

2.1 Резонанс, вызванный американской версией «Анны Карениной» 18

Подтверждений этому множество. В качестве наиболее яркого примера можно привести всем известного русского космонавта из «Армагеддона», бегающего по космическому кораблю в ушанке и устраняющего неисправности этого самого корабля с помощью старого доброго русского метода (взять ломик помощнее и ударить им посильнее). Даже недавно вышедший в прокат фильм «К-19» о советской военной подлодке, который снят все-таки весьма прилично и довольно реалистично (с точки зрения непосвященного в тайны организации работы на таком серьезном объекте как советская подлодка), оставляет после себя легкий привкус какого-то «отношения свысока».

Отношение к нам американцев обсуждается не первый десяток лет и разными людьми трактуется по-своему. Можно до бесконечности обсуждать этот вопрос, однако, назрела и другая, не менее интересная и животрепещущая тема, активно обсуждаемая всеми известными человечеству средствами массовой информации.

В последние годы появилось несколько фильмов, снятых в Голливуде по произведениям российских классиков. Аналогичные картины присутствовали и в истории отечественного кинематографа.

Вполне обоснованным является интерес критиков к картинам подобного рода, поскольку они дают нам возможность довольно подробно оценить и сравнить отношение различных культур к пониманию одной и той же проблемы.

Одним из ярчайших примеров является художественный фильм, вышедший в прокат в 1997 году. Фильм снят по известному всем роману Льва Толстого «Анна Каренина».

Анна Каренина в романе Толстого

130 лет назад, прочитав трактат Александра Дюма-сына «Мужчина - женщина», Лев Толстой задумал роман «Анна Каренина».

70-е годы ХIХ века отмечены в России обострением «женского вопроса»: открываются первые высшие женские курсы при университетах, готовится реформа законодательства о разводе, почти невозможном до тех пор. Все эти приметы времени прямо или косвенно отражаются в романе Толстого, но все же взгляд писателя направлен в самый корень проблемы: первейшая свобода женщины - свобода в любви, возможна ли она и каковы ее последствия.

Из толстой и вульгарной Татьяны Ставрович с низким лбом и маленькими азиатскими глазками в первых вариантах романа героиня превращается в Анну Каренину, какой мы ее знаем: в совершенное соединение иногда взаимоисключающих качеств. Анна изящна и естественна, энергична и грациозна, страстна и умна, искренна и тактична, сильна и уязвима, сердечна и жестока. Анна - это олицетворение женственности, Анна получилась именно классической трагической героиней.

Грех Анны неоспорим; это, прежде всего страдания ее сына: ведь именно ребенок в браке - та единая душа и плоть супругов, которую нельзя рвать на части. Но это вина именно роковая, вина без вины, ибо союз Анны с Карениным по сути был без любви, а потребность любви - главное и неистребимое свойство женской природы. И Анна упорствует в своем выборе, сначала стихийно, потом сознательно, вызывая на борьбу весь мир, пока у нее есть внутренняя опора - любовь Вронского. Но не ее вина, что избранник оказывается не способен к духовному усилию, без которого самая пылкая любовь недолговечна. Анна совершает эти усилия, пока под влиянием Вронского не превращается только в «любовницу, страстно любящую одни его ласки». Это самопредательство и свою вину перед мужем и сыном, и призрачность людских отношений вообще героиня Толстого осознает в своем последнем монологе. И сама избирает для себя казнь, достойную вины, еще и как страшный, жестокий способ избавиться от ненавистной власти тела.

Потеряв уверенность в любви Вронского, Анна не может найти опору в самой себе. Но в ней есть какая-то странная гордость, неукротимое желание невозможного: или абсолютной любви, или ненависти. Именно оно не дает ей примириться с полусчастьем, полулюбовью. Это свойство Анны - сугубо толстовское, его собственное неукротимое требование абсолютной правды, добра и чистоты, невозможное в реальной действительности и приведшее автора романа к его собственному трагическому разладу с миром. «Все неправда, все ложь, все обман, все зло!» - с этой мыслью умирает Анна ясным весенним вечером.

Погибнув, Анна не покоряется мужчине и не покоряется Року. «Нет, я не дам тебе мучить себя! - подумала она, обращаясь не к нему, а к тому, кто заставлял ее мучиться, и пошла по платформе мимо станции». Но как же не прав был первый критик романа и собеседник автора Николай Страхов , заметивший Толстому: «Вы безжалостны; Вы не простили Анну в самую минуту ее смерти; ее ожесточение и злоба растут до последнего мгновения».

От первой и до последней страницы Толстой жалел свою Анну, слыша, как бьется на московском вокзале ее «измученное, страшно трепетавшее сердце». В конце 30-х годов выдающийся литературовед Борис Эйхенбаум, написавший самую глубокую историю создания «Анны Карениной» и увидевший ее истоки в увлечении Толстого философией Шопенгауэра, приходил к выводу: «Толстой строит роман на самых основных, стихийных силах и процессах человеческой жизни. Женщина для него - воплощение этих элементарных сил; поэтому она оказалась в центре романа. Она гибнет уже по одному тому, что ее «воля» в конце концов зашла в тупик - «отреклась от себя» .

1. История Анны Карениной в кинематографе

Может ли иначе, чем мифически, трактоваться в наши дни история этой героини? Сегодня, спустя 130 лет, моральный конфликт романа Толстого как будто бы исчерпан. Женские журналы наперебой рекомендуют своим читательницам завести любовника в качестве жизненного допинга и лекарства от всех болезней. Развод уподобился посещению зубного врача: чуть больше расходов, чуть меньше боли. Само материнство, в предательстве которого писатель прежде всего обвинял Анну, вот-вот перестанет быть наиболее жесткой, придуманной изощренной природой повинностью женского рода. «Дело любви» - единственно уникальное, по мнению Толстого, призвание женщины - отодвигается ею ныне на второй план перед другими, более увлекательными и прежде исключительно мужскими делами. Вот Анна Каренина - слишком женщина - не смогла, хотя и пыталась, заполнить свою жизнь ни наукой, ни педагогикой, ни сочинительством.

Редким литературным героям выпадает честь продолжить жизнь за пределами конкретного произведения, войти в массовое сознание в качестве художественного архетипа. Толстовской Анне Карениной была уготована именно такая судьба. Можно перечислить огромное число сценических и кино-интерпретаций этого образа.

Первой из великих актрис Анну Каренину сыграла Грета Гарбо. Трагическая тема несовместимости совершенного человеческого существа с реальным миром пронизывает все ее знаменитые киноработы. В ее Анне нет никакого внешнего сходства с героиней Толстого но, «оставаясь непохожими внешне, героини романа и фильма пересекаются и оказываются равновеликими в своем совершенстве. Исключительное благородство во взгляде, жесте, наклоне головы Гарбо, ее экстатическая страстность и сверхъестественная чуткость особенно поражают на фоне крутолобого Вронского в опереточной косоворотке» .

Закат несравненной Гарбо совпал с восхождением в Голливуде еще одной выдающейся кино-Анны - Вивьен Ли. Сыгравшая в 1947 году эту роль актриса собиралась, по собственному признанию, «отразить сильную, неистовую природу одержимости Анны, плотскую страсть, испытываемую любовниками друг к другу, и физическое естество любви» . Но, стремления актрисы не совпали с планами режиссера Жюльена Дювивье, намеревавшегося снять обычную романтическую драму. Столкновение воль постановщика и исполнительницы привело к тому, что в Анне актрисе удалось по-настоящему ярко раскрыть лишь одну, зато самую русскую черту - сердечную искренность, столь часто подчеркиваемую Толстым. Именно они делают Анну – Вивьен Ли такой уязвимой в отношениях с окружающими и приводят к разрыву с ними. В отличие от Гарбо, Вивьен Ли подняла в своей Анне Карениной на символическую высоту гибель классической женственности, которая сильна именно в своей слабости.

В год смерти Вивьен Ли, в 1966-м, на киностудии «Мосфильм» начались съемки «Анны Карениной».

Фильм, снятый известным кинорежиссером Александром Зархи, стал шестнадцатой мировой экранизацией «Анны Карениной», но первым цветным полнометражным художественным фильмом по этому произведению в нашей стране. До этого, в 1953 году, кинорежиссером Татьяной Лукашевич был снят одноименный фильм-спектакль Московского художественного театра в постановке В. Немировича-Данченко и В. Сахновского.

Сценарий к «Анне Карениной» был написан самим Александром Зархи в соавторстве с Василием Катаняном. Оператор – Леонид Калашников, композитор – Родион Щедрин.

В ролях снимались зведы: Николай Гриценко (Каренин) и Василий Лановой (Вронский), Анастасия Вертинская, Майя Плисецкая, Юрий Яковлев, Ия Саввина, Борис Голдаев, Лидия Сухаревская, Софья Пилявская, Елена Тяпкина, Вася Сахновский и др.

Фильм стал лидером проката, заняв 9 место в рейтинге картин 1967 года и собрав 40,5 млн. зрителей.

Скрытое соперничество «русских красавиц» советского экрана вокруг центральной роли в фильме разрешилось справедливо. Ни Быстрицкая, ни Доронина, ни Чурсина не обладали такой природной одухотворенностью и интеллигентностью, как Татьяна Самойлова. Одержимость чувством, обескураживающее-откровенная страстность присущи всем ее ролям. Уникальные черты актрисы - органическая неспособность к лицедейству и неискоренимая цельность натуры - были словно предназначены для Анны и отданы Самойловой своей героине, но, к сожалению, несколько размыты общей концепцией фильма традиционалиста Александра Зархи.

Татьяна Самойлова показала в Анне прежде всего свободу и силу. Ирония судьбы, предназначила во Вронские первого, очень любимого мужа и первого красавца совкино Василия Ланового, с которым они расстались за десять лет до съемок «Анны Карениной». Собственно, страсть актриса сыграла лишь в одной сцене: любовного объяснения Анны и Вронского в театральной ложе, когда в ее приглушенном грудном голосе борются желание и страх, а в полуприкрытых раскосых глазах мерцает торжество счастья. Она не побоялась сыграть то, чего больше всего боялся и осуждал в Анне сам Толстой - женский «бесовский» соблазн и губительное своеволие. Эту Анну приводит к самоубийству не ревность, не нравственное раскаяние и уязвленная гордость - они почти не ощутимы в картине. Она решается на смерть так спокойно, как современная женщина решилась бы на развод.

Последнюю в ХХ веке, снятую в 1997 г. иностранную киноверсию «Анны Карениной» российские критики дружно обругали. Режиссер Бернард Роуз «старательно воссоздал в ней стандартный стиль приписываемый России: полуазиатская пышность дворцов, богатство нарядов, очарование зимней стихии. А среди всего этого - добросовестно упрощенная христианская доктрина Левина и главный российский «экспортный товар» - женщина, готовая жить и умереть ради любви» . Ею стала кинозвезда Софи Марсо. Как и подобает Анне, она естественна, обаятельна и порывиста, но не более. Ее «почти девичье асимметричное личико с полуоткрытым страстным ртом и ренуаровской челкой подчеркивают образ юной женщины-жертвы старого, жестоко-похотливого мужа, и сексапильного любовника» . Софи Марсо безукоризненно воплощает тот самый прельстительный и безвольный объект мужских страстей, с которого начинались толкования романа. В отличие от толстовской Анны, она «гибнет без малейшего проблеска мысли, бессознательно пытаясь вырваться из тисков обстоятельств, становясь еще и жертвой собственной чувственности, морфия и истерии».

«И нечего удивляться, что и Вронский ей под стать. У флигель-адъютанта на плечах погоны капитана советской армии, а лицо как у старшины из анекдотов. Шон Бин ходит по дворцовому паркету, как по улицам Сан-Франциско - не хватает только джинсов и гамбургера»

«Так что по-ученически верный букве Толстого оголливудившийся англичанин Бернард Роуз снял красивый киномиф «Анна Каренина», ответив вечной, но сегодня, пожалуй, неутолимой жажде мужской половины человечества» .

2. Современное восприятие «Анны Карениной»

"Анна Каренина" - самое экранизируемое произведение Льва Толстого, не только у нас, но и во всем мире. Это неудивительно - в основе лежит мелодрама, история любви и измены, семейного счастья-несчастья. Хотя недавно, в отсутствие только предполагаемой новой версии в трактовке Сергея Соловьева, было странно убедиться, что и в заведомой так называемой "клюкве", сочиненной американцами, вдруг прорываются прежде неведомые мотивы - Левин оказывается почти двойником Льва Толстого, во всяком случае, вторым по значению персонажем, а в заглавной героине ближе к финалу обнаруживаются явные черты невротички и наркоманки, чья гибель уже неизбежна.

Тем удивительнее теперь воспринимаются упреки некоторых критиков, которые даже образ, созданный Татьяной Самойловой в советской экранизации "Анны Карениной", где и речи не могло быть о психической неуравновешенности этого женского персонажа, посчитали излишне нервозным, истеричным.

Идеологическая социалистическая эстетика не терпела никакого надлома и надрыва в чувствах героев ни в современности, ни в прошлом, на материале классики. Хотя на удивление стойкий зрительский успех фильма-спектакля "Анна Каренина" 1953 года (4-е место по итогам проката с результатом по 34,7 млн. на серию) и варианта, выпущенного в 1968 году, так и ряда экранизаций других произведений русской литературы ("Воскресение", "Анна на шее", "Идиот", "Без вины виноватые", "Братья Карамазовы", "Живой труп" 1952 года, "Горячее сердце", "Гранатовый браслет") свидетельствовал все-таки о стремлении публики воспринимать выдуманное минувшее именно с "горячим сердцем", на пределе эмоций. В этом смысле Татьяна Самойлова с ее актерской темой "изломанности души" наиболее точно подходила для роли Анны Карениной как любящей женщины, бунтующей против лживой морали общества.

То, что лента "Анна Каренина" Александра Зархи стала за всю историю советского кино второй по посещаемости экранизацией русской классики после первой серии "Войны и мира", доказывает, что ориентация на чувственность и даже мелодраматизацию этого романа в ущерб его полифоничности и социально-историческому пафосу оказалась лучше всего востребованной отечественной аудиторией. Любопытно, что через 8 лет появившийся фильм-балет Маргариты Пилихиной на основе спектакля, в котором вновь участвовали композитор Родион Щедрин и балерина Майя Плисецкая, сотрудничавшие еще над версией Зархи, тоже неожиданно для произведения такого жанра вызвал интерес публики - при тираже всего в 228 копий картину посмотрели почти полтора миллиона зрителей .

2.1 Резонанс, вызванный американской версией «Анны Карениной»

В последнее время считается очень актуальным не только, вспоминая старые малоизвестные фильмы, снимать их новые киноверсии, стали популярны не только хиты минувших лет в новой обработке. Примерно та же тенденция обнаруживается и в литературном и театральном мире. Модное ныне слово «ремейк» прочно вошло в наш лексикон.

Что касается Анны Карениной, то современная ее трактовка внесла ощутимые изменения как в театральные ее постановки, так и в новые интерпретации на бумаге.

«Катя Метелица вообще решила ничего не писать, а просто сделать из толстовской "Анны Карениной"… комикс, да еще в весьма оригинальной трактовке»:

"Я перечитала "Анну Каренину" и поняла, что мы не знаем это произведение, - так объясняет свое неожиданное решение Катя Метелица. - Я была потрясена, поняв, что случилось с героиней на самом деле. Ведь действие романа происходит в конце 19 века. Тогда моральные устои были серьезно подорваны. Нормой становились такие эпатажные семьи, как в романе Чернышевского. Поэтому Толстой, чтобы объяснить гибель Карениной, показать нетривиальность ее поступка, ввел тему морфина, тему наркотиков. Анна Каренина - тяжелый наркоман!"

Вот так, в трактовке-2001 Каренина погибла не из-за любви, а от передозировки. Такое вольное обращение с классикой большинство мастеров словесности приняли в штыки:

Владимир Катаев, доктор филологических наук, профессор МГУ им. Ломоносова:

Я считаю, что эти люди преследуют определенные коммерческие цели, используют классику, как товар. Но это - игра с огнем. Это ведет к тому, что мы неправильно будем оценивать самих себя, нашу историю, то, кто мы есть на самом деле. Но, коли это все равно возникло, важно - талант и мера вкуса. Когда в классику вторгаются примитивно, это - кощунство. Вот, например, "Чайку" Акунина я рассматриваю как литературную шалость, потому что своеобразный гибрид из "10 негритят" Агаты Кристи и "Драмы на охоте" раннего Чехова с использованием чайкинских героев, на мой взгляд, получился интересным, с хорошим языком. Но надеюсь, что и сам писатель понимает, что это можно рассматривать лишь как шутку.

Ирина Гитович, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник ИМЛИ РАН:

Это филологическая проблема, прежде всего. Появившиеся, как грибы после дождя, новые трактовки старого говорят о том, что назрела необходимость сделать классику более доступной, понятной современнику. Переложить известные сюжеты на современный язык.

Действительно, в век скоростей и стресса среднестатистическому читателю становится все сложней справляться с толстовскими фразами. Не так трогают коллизии, над которыми пролили немало слез наши пращуры. А тут еще вездесущий рынок диктует свои условия. Войдя в 21 век, литература переживает болезненный переходный период.

Вызывают также интерес и театральные спектакли, поставленные или ожидаемые в ближайшее время современными режиссерами в основном на московских сценах. Например, Андрей Житинкин, широко и скандально известный публике по своим постановкам «Портрета Дориана Грея» Оскара Уайлда и «Милого друга» Мопассана готовит постановку «Анны Карениной» в которой, по его же утверждениям главная героиня будет представлена именно наркоманкой и истеричкой.

Хорошо это или плохо сказать очень трудно, но ясно одно: как трепетно мы бы не относились к классике, время и новые поколения вносят в нее свои коррективы и понимают ее по-своему.

Заключение

Каждый человек имеет право на собственное восприятие и свою оценку любой ситуации. Относительно трактовок романа Льва Толстого «Анна Каренина» можно встретить бесчисленное количество мнений, каждое из которых по-своему правильно и в то же время подвергается критике. Безусловно, не нам судить о том, что верно или неверно, но мы можем присоединиться к обсуждению темы и высказать собственную точку зрения.

Можно предположить что, просмотрев оба фильма (современную американскую версию и советскую версию 1967 года) практически одновременно, а также освежив в памяти сам роман в первозданном варианте у любого возникнут весьма противоречивые чувства.

Прежде всего, бросается в глаза то, что по смыслу отечественная киноверсия безусловно ближе к самому роману. В ней гораздо более четко проступает философская линия, глубже рассмотрен сюжет. В ней чувствуется атмосфера в которой живет Анна. Каждому кто заинтересовался фильмом оказываются ясны проблемы Анны Карениной как женщины и каждый поймет ее чувства. Ее муж – зануда, в то время как она молодая пылкая женщина. Это показано ясно и подтверждено множеством моментов в фильме.

При просмотре фильма особенно не напрягаясь зритель видит сопутствующие сюжеты, которые показаны для того, чтобы ярче раскрыть проблему самой Анны. Это мечущаяся в истерике жена ее брата, которой изменил муж и значительно более жестко и в тоже время понятно показанное мнение света относительно ее поступка.

Здесь ярко и, главное, доступно показаны страдания Анны, вызванные разлукой с сыном, и также правильно зритель распознает ее вину перед сыном.

Конечно, каждый смотрящий сегодня эту картину скажет, что ее муж – бесчувственный монстр, но поймет в чем заключаются мотивы Анны и где она действительно виновна.

Если сказать короче – все понятно.

После просмотра американской версии, возникает весьма двойственное ощущение.

Трудно отрицать осовременивания фильма. Но не влияние ли это самого элементарного развития кинематографа? Картина просто очень зрелищна и это непривычно. Современный российский кинематограф показывает не менее шикарные обстановки (вспомните «Гардемаринов»). Это вносит в фильм некий колорит и подчеркивает ситуацию. Обвинения в том, что «коммунисты в красных рубашках (иначе никто не поймет, что они коммунисты)» или что «У флигель-адъютанта на плечах погоны капитана советской армии» вызывают некоторую растерянность. Многие ли из нас знают какие погоны у флигель-адьютанта? И на это ли обращаешь внимание?

Очень трудно понять, почему картина вызывает столь смешанное чувство. Пытаешься найти причину в том как одеты и ведут себя актеры. Однако, если подумать, возникает другой вопрос.

Все мы, если не читали «Анну Каренину» Льва Толстого, то смотрели фильм или просто знаем сюжет и слышали его разбор в школе. Каждый заранее знает что Анна Каренина бросила сына, изменила мужу, и в каких обстоятельствах она жила до этого, что ее к этому побудило.

А если представить себе что для нас это новое произведение? Мы просто посмотрели фильм. Сможем ли мы также уверенно сказать что это Анна оставила сына и не стала за него бороться? Скорее всего у нас сложится впечатление что ее муж виноват во всех ее бедах, а она – невинная овечка. Мы знаем, что в современных условиях это выглядит так, и в фильме это показано таким образом что непосвященного зрителя наталкивает именно на такие мысли. Но не стоит забывать что в основе произведения лежит другая точка зрения. Тоже самое можно сказать и о мнении света и об отношении Вронского к Анне. Просмотрев фильм трудно представить себе что он не изменил Анне и также трудно понять то как именно он к ней относился.

Не менее странно оказывается видеть Левина и Китти. Конечно, сюжет тот же, но не понятно какое отношение он имеет к судьбе Анны. Философствования Левина идут как-то сами по себе, а в конце, когда он пытается сказать что-то Вронскому, выглядят уж совсем нелепо.

Есть в картине, конечно, неоспоримые плюсы – актеры играют действительно весьма страстно (то, чего не хватает в нашей версии), красивые съемки, на мной взгляд – более удачно подобраны женские персонажи, фильм снят зрелищно и смотрится актуально.

Но минусов, пожалуй, – больше. Создается впечатление, что не совсем четко и логично выстроена сюжетная линия. За зрелищностью потерялась сама суть произведения, вместе с тем чувствуется претензия на глубину. Анна оказывается не только центральной фигурой (что, конечно же правильно), но и едва ли не единственным персонажем, на котором сконцентрировано внимание. Трудно здесь не восхититься российской версией, в которой все гармонично и все к месту. Именно это и дает нашей версии, несмотря на меньшую эмоциональность значительно более цельное восприятие.

Если уж идет речь о невозможности показать всю глубину произведения, то я бы предпочла увидеть «Анну Каренину» в виде стандартной, но красивой мелодрамы. Если уж Бернард Роуз хотел внести в сюжет что-то свое, по-своему показать судьбу женщины, то надо было доигрывать до конца.

Вполне понятно, что такое яркое произведение как «Анна Каренина» будет экранизироваться и обсуждаться еще не раз и всякий раз вызывать споры. И каждый из тех кто любит и понимает творчество Льва Толстого и в состоянии воспринять различные интерпретации его творчества будет с нетерпением ждать нового фильма, новой постановки, новых обсуждений.

Алла Максименко АННА КАРЕНИНА

Анжела Бутева «ЖЕНЩИНА И ПОЕЗД»

Анжела Бутева «ЖЕНЩИНА И ПОЕЗД»

Санкт-Петербургские ведомости, 16.10.97

Анжела Бутева «ЖЕНЩИНА И ПОЕЗД»

Алла Максименко АННА КАРЕНИНА

Глава подготовлена по материалам газеты "Экран и сцена", 1999 года.