Малков П.Ю.
В своем сообщении я затрону одну из проблем православной антропологии, унаследованную христианскими богословами от античной дохристианской философии. Речь пойдет о весьма важном для святоотеческой антропологии понимании образа человека как всеобъемлющего “микрокосма” (μικροκοσμος). Как известно, по выраженному в святоотеческих писаниях мнению, человек “микрокосм” отражает в себе и включает в себя качества предметов материальной вселенной-“макрокосма” (μακροκοσμος). По определению святителя , “человек есть некий малый мир, содержащий в себе те же стихии, которыми наполнена вселенная”. О том же свидетельствуют и другие Отцы. Например, преподобный учит: “человек, содержа в себе все составляющие мир стихии, сам есть сокращенный мир”. Подобные же суждения мы можем обнаружить в творениях , священномученика , святителя , преподобного , преподобного , святителя и целого ряда других церковных писателей.
Как я уже сказал, идея человека-“микрокосма” берет начало в античности. Однако для доклассической античной философии человек является “микрокосмом” прежде всего постольку, поскольку он отражает и включает в себя реальность только материально-чувственного космоса. Именно в таком виде это учение формулируется в трактатах гиппократовой школы, у Галена, Демокрита и других. Замечу, что и Аристотель, размышляя о проблеме вечности движения во вселенной, также использует идею “микрокосма”. Говоря на страницах своей “Физики” о способности к движению всех живых существ и сравнивая при этом образ их бытия с образом бытия окружающего неодушевленного мира, Стагирит именует всякое живое существо космосом “маленьким” - на фоне космоса бесконечного, “большого”. Присутствует идея “микрокосма” и в сочинениях Филона Александрийского, чья философия, как известно, оказала заметное влияние на христианскую письменность. Вместе с тем, у Филона человек-“микрокосм” является таковым уже не только потому, что включает в себя все основные элементы материального творения, но также и элементы мира духовного.
Святые отцы и учители Церкви, будучи прекрасно знакомы с языческой философской традицией и обличая заключавшиеся здесь ложь и заблуждения, одновременно восприняли из нее все то доброе и благое, чего достигло античное любомудрие за время своих многовековых блужданий в поисках истины. “Все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам, христианам…” – властно утверждает право Церкви на такие заимствования святой . Вместе с тем подобные заимствования никогда не осуществлялись бездумно-автоматически, но были всегда критическими и творческими. Отцы Церкви неизменно заново осмысливали воспринимаемое ими чужое наследие, наполняя его новым, подлинно христианским содержанием. Так происходит и с античной идеей “микрокосма”. Посмотрим же, что внесли нового святые отцы и учители Церкви в древнее учение о человеке как о микрокосме. Во-первых, в творениях древних церковных писателей понятие человека-“микрокосма” уже не ограничивается лишь включенностью в этот малый мир качеств только материальной стороны “большого”мироздания. Ведь и люди не только материальны, но и духовны. Человек, по определению , – странное двойственное существо, он “представляет собою нечто вроде мифического Кентавра, почитавшегося в Фессалии. Он составлен, с одной стороны, из тех же элементов как и животные; с другой стороны, есть в нем начало еще духовное… человек состоит из души и тела”. Именно поэтому человек, включая в себя элементы как умопостигаемого, так и материального бытия, оказывается единственным связующим звеном между духовным и перстным пластами мироздания. пишет об этом так: “Творец… через сотворение человека связал воедино умопостигаемое (τα νοητα) и видимое (τα Θεωρατα)… По сотворении умопостигаемого и - затем - видимого бытия, надлежало произвести (создать) и некоторую связь того и другого, чтобы все бытие (το ον) было единым, соразмерным в себе самом и не чуждающимся самого себя. Вот человек и явился живым существом, связующим обе (вышеупомянутые) природы. Все это выразительно свидетельствует о мудрости Творца”. Однако идея “микрокосмичности” человека как отражающего в себе основные элементы не только материального, но и духовного планов бытия, не может, как я уже заметил выше, восприниматься в качестве достижения исключительно христианского богословия. Идея эта была отчасти выражена уже философами классического периода античной философии, и наиболее ярко Филоном. И тем не менее, в христианском богословии человеку – существу, содержащему в себе элементы и материального и духовного планов бытия, – отводится гораздо большая роль, чем в философии Филона. В соответствии со святоотеческим взглядом, человек после его сотворения оказался на границе двух планов сущего – духовного и перстного, связуя два эти плана благодаря собственному родству с тем и с другим из них. Каждому из этих миров человек принадлежит по естеству, причем оба уровня бытия приведены в его природе в строгое единство. При этом не только духовная и перстная природы внутри человека, но и все находящиеся вне его сотворенные из этих природ духовные и чувственные предметы также оказываются, благодаря человеку, неразрывно связанными между собой. Ведь явившийся в бытии последним из всего созданного Адам – посредник между ангельским и материальным – стал во главе мироздания, “возглавил” всю тварь.
И тем не менее, важнейшую заслугу христианского богословия в разработке учения о человеке как о существе, включающем в себя все важнейшие элементы тварного – во всем его пестром разнообразии, – следует видеть не в этом.
Здесь следует отметить, что помимо основного, магистрального русла святоотеческого подхода к данной проблеме, существует и еще один, иной взгляд на то, как соотносится человек с окружающей его вселенной. При изложении святоотеческого учения о понятиях “микрокосма” и “макрокосма” нельзя не упомянуть и о тех двух традициях использования этих философских категорий, которые равно присущи образу мысли древних церковных писателей. В понимании ряда отцов (как я уже говорил) человек есть “микрокосм”, включающий в себя и отражающий собой как чувственный, так и умопостигаемый уровни тварного бытия – “макрокосма”. Ярче всего это учение выражено, пожалуй, в творениях преподобного : “И так, Бог сотворил человека непричастным злу, прямым, нравственно добрым, безпечальным, свободным от забот, весьма украшенным всякою добродетелью, цветущим всякими благами, как бы некоторый второй мир: малый в великом (выделено нами, - П. М.), – другого ангела смешанного (т. е. из двух природ) почитателя, зрителя видимого творения, посвященного в таинства того творения, которое воспринимается умом, царя над тем, что находится на земле, подчиненного горнему Царю, земного и небесного, преходящего и бессмертного, видимого и постигаемого умом, среднего между величием и ничтожностью, в одно и то же время - духа и плоть…”.
Весьма, казалось бы, схожие тексты находим мы и среди писаний святителя . Однако святитель Григорий осмысливает понятия “микрокосма” и “макрокосма” иначе. И святителю Григорию человек тоже видится как странное двусоставное существо, духовное и перстное одновременно, единство противолежащего, посредник между невидимым и видимым. Но если большинство Отцов говорит о человеке как о “малом мире”, то для святителя Григория человек - это “макрокосм”, “великий мир”, вбирающий в себя и вмещающий в себе без остатка все материальные и духовные реалии полноты творения, - творения, зримого уже теперь - в сравнении с таинственным величием человеческого устроения - лишь как “микрокосм”, “малый мир”. Вот что пишет святитель : “Художническое Слово созидает живое существо, в котором приведены в единство… невидимая и видимая природа; созидает, говорю, человека и, из сотворенного уже вещества взяв тело, а от Себя вложив жизнь (что в слове Божием известно под именем разумной души и образа Божия), творит как бы некоторый второй мир - в малом великий (выделено нами, - П. М.); поставляет на земле иного ангела, из разных природ составленного, поклонника, зрителя видимой твари, таинника твари умосозерцаемой, царя над тем, что на земле, подчиненного горнему царству, земного и небесного, временного и бессмертного, видимого и умосозерцаемого, ангела, который занимает середину между величием и низостью, один и тот же есть дух и плоть - дух ради благодати, плоть ради превозношения, дух, чтобы пребывать и прославлять Благодетеля, плоть, чтобы страдать и, страдая, припоминать и поучаться, сколько ущедрен он величием; творит живое существо, здесь предуготовляемое и преселяемое в иной мир и (что составляет конец тайны) чрез стремление к Богу достигающее обожения”.
Итак, для святителя Григория “малый мир” - это отнюдь не человек, но вся окружающая нас материальная вселенная; человек же по отношению к ней является подлинным “макрокосмом”, “великим миром” - как включающий в себя не только материальную, но и духовную реальность тварного бытия и как способный достигать максимальной степени богопричастности, обожения. Замечу, что святитель Григорий все же использует однажды понятие “микрокосм” и в приложении к человеку. Однако делает он это лишь при изложении натурфилософских античных взглядов на физическую и психическую организацию человеческих существ, не касаясь вплотную вопросов метафизики. Таким образом, человек видится святителю как “микрокосм” лишь при рассмотрении нашей физико-психической конституции, а отнюдь не духовной стороны людской природы.
Интересно отметить, что такая, осуществляемая святителем Григорием, взаимозамена понятий - при определении человека как “в малом великого” мира - зачастую воспринимается исследователями как допущенная Святителем ошибка. Представители патриотической науки иногда бывают склонны принимать эти (дважды встречающиеся в двух проповедях святителя) слова всего лишь как досадную неточность, “описку”. Так думает переводчик и комментатор известного творения преподобного Иоанна Дамаскина “Точное изложение православной веры” . В примечании к содержащемуся в книге и цитированному нами выше фрагменту из сочинения преподобного Иоанна, характеризующему человека как “малый в великом” мир, он отмечает: “У Назианз<ина> hom. 38 и 42 читается: εν μικρω μεγαν… Однако на этом чтении нельзя остановиться: человек не макрокосм, а микрокосм”. Отец же , приводя в статье “Макрокосм и микрокосм” воспроизведенную нами цитату из проповеди святителя Григория, никак не оговаривая своих действий, меняет порядок слов в предложении, поправляя “в малом великий” на “в великом малый”. Таким образом отец Павел, стремясь достичь унификации понятий, механически уравнивает понятие о человеке с понятием “микрокосм”.
Но, может быть, пример из сочинений святителя Григория, свидетельствующий о понимании человека как “макрокосма”, единичен? И если так, быть может, святитель действительно неверно использует этот термин и, таким образом, невольно совершает некую достаточно серьезную философскую ошибку? Однако, и это важно подчеркнуть, пример святителя Григория не может рассматриваться как единичный. Приведу, в частности, высказывание преподобного , которому человек также, как и Назианзину, видится “великим миром в малом”: “человек был создан миром, отличным от мира, лучшим и высшим, и как в малом /мире/ видится великим”. Преподобный Никита писал об этом неоднократно. Важно отметить, что в одном из своих сочинений, говоря о том, что человека следует рассматривать как “великий” и лучший мир в окружающем его мире “малом”, он прямо ссылается на святителя Григория Богослова. Таким образом, преподобного Никиту, в том что касается его учения о “макрокосме”-человеке, можно считать последователем святителя Григория. Допустимо почти с полной уверенностью утверждать, что это учение святителя Григория преподобный Никита скорее всего воспринял и усвоил через посредство своего духовного наставника - преподобного . Преподобный Симеон, следуя богословию Назианзина и даже прямо ссылаясь на него, утверждает: “Каждый из нас создается Богом как второй мир, большой внутри малого сего видимого мира, как свидетельствует вместе со мною и Григорий Богослов…”. Таким образом, можно сделать вывод, что святитель Григорий закладывает здесь целую традицию понимания человека именно как “великого мира”, вбирающего в себя элементы “мира малого”. Именно при таком подходе, соответствующем взгляду святителя, “сумма” содержащихся в человеке и связуемых им двух (материального и духовного) уровней бытия - как единение и полнота в нем этих “слагаемых” - оказывается более значима, чем их независимое и друг от друга и от человека автономное существование. Кроме того, человек не есть просто сумма, состоящая из этих двух слагаемых. В нем присутствует и третье - “несчисляемое” слагаемое: заложенный при творении таинственный образ Божий, который и выделяет его из всего разнообразия тварного; этот-то живущий в нем образ и соделывает его подлинно великим миром, “макрокосмом”, отражающим в себе не только всю тварь, но и ее Предвечного Творца. При этом далеко не случайным оказывается и то, что двое из придерживавшихся подобной точки зрения церковных писателей - святитель Григорий и преподобный Симеон - получили именование “богословов”. Именно они, возносившиеся в собственном богомыслии до лицезрения тайн Троичного Божества в той степени, в какой эти тайны и могут быть открыты человеку, через такое обретаемое ими видение величия Трехипостасного Бога удостоились понять и степень величия богообразного в собственной ипостасности человека.
Вспомним о том, что в соответствии с православным антропологическим учением, человеческая богообразность прежде всего находит свое основание в присущем нам богообразном личностном начале - “во образ” бытия Лиц Пресвятой Троицы. Само понятие человеческой личности представляется христианскому сознанию также вполне “апофатическим”, как апофатичен и Сам Бог, а потому и определяемым и выражаемым через отрицание: по мысли , “личность есть несводимость человека к его природе”. Именно благодаря такому несчисляемому превосходству обладающего божественным образом человека…, изначальному его превосходству над всем окружающим мирозданием, он и может рассматриваться как подлинный “макрокосм” на фоне кажущегося столь огромным и бесконечным космоса-“микрокосма”. Разумеется, редкость подобного употребления этих понятий в православном богословии еще отнюдь не означает, что все остальные святые отцы и учители Церкви не понимали того, что было сформулировано святителем Григорием и преподобными Симеоном и Никитой. Конечно же, и они, в своем большинстве, вполне могли представить себе все то, о чем говорилось выше. Просто именно тем, кто по праву носит высокое имя “богослов” и надлежит всегда находить самое верное и точное слово как о Боге, так и о призванном к таинственному богоуподоблению человеке.
Человек. Микрокосм и макрокосм
Философы постоянно возвращались к тому сознанию, что разгадать тайну о человеке и значит разгадать тайну бытия. Познай самого себя и через это познаешь мир. Все попытки внешнего познания мира, без погружения в глубь человека, давали лишь знание поверхности вещей. Если идти от человека вовне, то никогда нельзя дойти до смысла вещей, ибо разгадка смысла скрыта в самом человеке. Позитивизм был крайним выражением стремления не только постигнуть мир внешним путем, уходящим как можно дальше от внутреннего человека, но и самого человека поставить в ряд внешних вещей мира. Но поистине философия, которая силится отрицать исключительное значение человека в мире и отвергнуть человека как исключительный источник познания тайны и смысла мира, страдает внутренним противоречием и истребляющим ее пороком. Философствующий человек не может не утверждать исключительного значения человека для всякой философии, не может не исходить из этого исключительного самосознания. Акт исключительного самосознания человеком своего значения предшествует всякому философскому познанию. Это исключительное самосознание человека не может быть одной из истин философского познания мира, оно как абсолютное a priori предшествует всякому философскому познанию мира, которое только через это самосознание и делается возможным. Если человек будет сознавать себя одной из внешних, объективированных вещей мира, то он не может быть активным познающим субъектом, для него невозможна философия. Антропология или, точнее, антропологическое сознание предшествует не только онтологии и космологии, но и гносеологии, и самой философии познания, предшествует всякой философии, всякому познанию. Само сознание человека как центра мира, в себе таящего разгадку мира и возвышающегося над всеми вещами мира, есть предпосылка всякой философии, без которой нельзя дерзать философствовать. Кто философски познает мир, тот должен превышать все вещи мира, тот не может быть одной из вещей мира в ряду других, тот сам должен быть миром. Перед дробной частью вселенной не могла бы стать дерзкая задача постигнуть вселенную, не возникла бы проблема познания, проблема философии. Сама постановка дерзкой задачи познать вселенную возможна лишь для того, кто сам есть вселенная, кто в силах противостоять вселенной как равный, как способный включить ее в себя. Познание человека покоится на предположении, что человек – космичен по своей природе, что он – центр бытия. Человек как замкнутое индивидуальное существо не имел бы путей к познанию вселенной. Такое существо не превысило бы отдельных вещей мира, не преодолело бы частных состояний. Антропологический путь – единственный путь познания вселенной, и путь этот предполагает исключительное человеческое самосознание. Лишь в самосознании и самочувствии человека открываются божественные тайны. Философы, в сущности, всегда принимали это, то сознательно, то бессознательно.
Но бывали уклонения от исключительного самосознания человека в две разные стороны. То как бы ниже, то как бы выше себя пытался философствовать человек – в зависимости от того, какие частные свои состояния и силы он клал в основу философствования. Эмпиризм и позитивизм делают основой философствования частные и низшие сферы ощущений и внешнего опыта, дробя дух человека. Рационализм и критицизм делают основой философствования тоже частные, хотя и более высокие сферы категорий разума, по-иному дробя дух человека и пытаясь сделать познание нечеловеческим. Но и эмпирики, и позитивисты, и рационалисты, и критицисты – все по-своему и частично исходят из предположения, что в человеке должны быть исключительные источники для познания мира. В конце концов, и самый крайний сенсуалист должен признать в ощущениях человека его микрокосмическую природу. И самый крайний рационалист типа когенского должен признать в категориях макроантропическую природу бытия. Человек – малая вселенная, микрокосм – вот основная истина познания человека и основная истина, предполагаемая самой возможностью познания. Вселенная может входить в человека, им ассимилироваться, им познаваться и постигаться потому только, что в человеке есть весь состав вселенной, все ее силы и качества, что человек – не дробная часть вселенной, а цельная малая вселенная. Познавательный эндосмос и экзосмос возможен лишь между микрокосмом и макрокосмом. Человек познавательно проникает в смысл вселенной как в большого человека, как в макроантропос. Вселенная входит в человека, поддается его творческому усилию как малой вселенной, как микрокосму. Человек и космос меряются своими силами как равные. Познание есть борьба равных по силе, а не борьба карлика и великана. И повторяю: это исключительное самосознание человека не есть одна из истин, добытых в результате философствования, это – истина, предваряющая всякий творческий акт философского познания. Эта предпосылка и предположение всякой философии часто бывают бессознательными, а должны стать сознательными. Человек потому лишь силен познавать мир, что он не только в мире как одна из частей мира, но и вне мира и над миром, превышая все вещи мира как бытие, равнокачественное миру. Хорошо говорит Лотце: «Из всех заблуждений человеческого духа самым чудным казалось мне всегда то, как дошел он до сомнения в своем собственном существе, которое он один непосредственно переживает, или как попал он на мысль возвратить себе это существо в виде подарка со стороны той внешней природы, которую мы знаем только из вторых рук, именно посредством нами же отринутого духа». Человек себя знает прежде и больше, чем мир, и потому мир познает после и через себя. Философия и есть внутреннее познание мира через человека, в то время как наука есть внешнее познание мира вне человека. В человеке открывается абсолютное бытие, вне человека – лишь относительное.
Человек – точка пересечения двух миров. Об этом свидетельствует двойственность человеческого самосознания, проходящая через всю его историю. Человек сознает себя принадлежащим к двум мирам, природа его двоится, и в сознании его побеждает то одна природа, то другая. И человек с равной силой обосновывает самые противоположные самосознания, одинаково оправдывает их фактами своей природы. Человек сознает свое величие и мощь и свое ничтожество и слабость, свою царственную свободу и свою рабскую зависимость, сознает себя образом и подобием Божьим и каплей в море природной необходимости. Почти с равным правом можно говорить о божественном происхождении человека и о его происхождении от низших форм органической жизни природы. Почти с равной силой аргументации защищают философы первородную свободу человека и совершенный детерминизм, вводящий человека в роковую цепь природной необходимости. Человек – одно из явлений этого мира, одна из вещей в природном круговороте вещей; и человек выходит из этого мира как образ и подобие абсолютного бытия и превышает все вещи порядка природы. Странное существо – двоящееся и двусмысленное, имеющее облик царственный и облик рабий, существо свободное и закованное, сильное и слабое, соединившее в одном бытии величие с ничтожеством, вечное с тленным. Все глубокие люди это чувствовали. Паскаль, у которого было гениальное чувство антиномичности религиозной жизни, понимал, что все христианство связано с этой двойственностью человеческой природы. «Nuile autre religion que la chr?tienne n’a connu que l’homme est la plus excellente cr?ature et en m?me temps la plus mis?rable». Яков Бёме говорит: «Nun siehe, Mensch, wie du bist irdisch und dann auch himmlisch, in einer Person vermischt, und tr?gest das irdische, und dann auch dass himmlische Bild in einer Person: und dann bist du aus der grimmigen Quaal, und tr?gest das h?llische Bild an dir, welches gr?net in Gottes Zorn aus dem Quaal der Ewigkeit».
Почти непостижимо, как дробная часть природы, во всем зависящая от ее неотвратимого круговорота, осмелилась восстать против природы и предъявить свои права на иное происхождение и иное назначение. Высшее самосознание человека необъяснимо из природного мира и остается тайной для этого мира. Природный мир не в силах был бы перерасти себя в высшем самосознании человека – в природных силах «мира сего» не заложено никакой возможности такого самосознания. Из низшего высшее не могло родиться. Человек предъявляет оправдательные документы своего аристократического происхождения. Человек не только от мира сего, но и от мира иного, не только от необходимости, но и от свободы, не только от природы, но и от Бога. Человек может познавать себя как необходимую часть природы и может быть подавлен этим познанием. Но познание себя частью природного мира есть вторичный фактор человеческого сознания – первично дан себе человек и переживает себя человек как факт внеприродный, внемирный. Человек глубже и первичнее своего психологического и биологического. Человек, всечеловек, носитель абсолютной человечности, пришедший в сознание после обморока своего в природном мире, после падения своего в природную необходимость, сознает свою бесконечную природу, которая не может быть удовлетворена и насыщена временными осуществлениями. И все тленно в жизни человека, все отрицает вечность. Двойственность человеческой природы так разительна, что с силой учат о человеке натуралисты и позитивисты и с не меньшей силой учат о нем супранатуралисты и мистики. Факт бытия человека и факт его самосознания есть могучее и единственное опровержение той кажущейся истины, что природный мир – единственный и окончательный. Человек по существу своему есть уже разрыв в природном мире, он не вмещается в нем. Ученые рационалисты принуждены с недоумением остановиться перед фактом самосознания Христа, перед необъяснимостью этого божественного самосознания. Так же должны остановиться ученые рационалисты и перед фактом самосознания человека, ибо самосознание это трансцендентно природному миру и не объяснимо из него. Есть глубокая и многозначительная аналогия между самосознанием Христа и самосознанием человека. Только откровение о Христе дает ключ к раскрытию тайны человеческого самосознания. Высшее самосознание человека есть абсолютный предел для всякого научного познания. Наука с полным правом познает человека лишь как часть природного мира и упирается в двойственность человеческого самосознания как свой предел. Но и философия высшего самосознания человека возможна лишь тогда, если она сознательно «ориентирована» на факте религиозного откровения о человеке. Это религиозное откровение антропологическая философия берет как свою свободную интуицию, а не как авторитет догмата. Антропологическая философия имеет дело не с фактом человека как объекта научного познания (биологического, психологического или социологического), а с фактом человека как субъекта высшего самосознания, с фактом внеприродным и внемирным. Поэтому философия эта опознает природу человека как образа и подобия абсолютного бытия, как микрокосма, как верховного центра бытия и проливает свет на таинственную двойственность природы человека. Философская антропология ни в каком смысле и ни в какой степени не зависит от антропологии научной, ибо человек для нее не природный объект, а сверхприродный субъект. Философская антропология целиком покоится на высшем, прорывающемся за грани природного мира самосознании человека.
Официальная рациональная философия, философия, признанная общеобязательной, никогда не раскрывала подлинной антропологии – учения о человеке как микрокосме. Эта философия была в большей или меньшей степени подавлена зависимым положением человека в природном мире. Самое большее, что можно извлечь из официально признанной философии, – это боязливо-скромное учение о человеке Германа Лотце в его «Микрокосме». У питавшегося мистиками Шеллинга философская антропология была подавлена натурфилософией. Основным для Шеллинга является понятие природы, а не человека. В философии, которая по существу своей задачи предполагает исключительность человека, можно найти лишь осколки учения о человеке. Робко и боязливо пробивается высшее самосознание человека в философии и совсем замирает в философии научной. И лишь большее значение для обострения антропологического сознания имеет пламенно-атеистическая философия Л. Фейербаха. Его гениальная «Сущность христианства» есть вывернутая наизнанку истина религиозной антропологии. Для Фейербаха загадка о человеке оставалась религиозной загадкой.
Только в мистической и оккультной философии, которой философы официальные и общеобязательные все еще не хотят знать, раскрывалось истинное учение о человеке как микрокосме, посвящался человек в тайну о самом себе. В мистике освобождается человек от подавленности природным миром. Самая сильная сторона большей части оккультных учений – это учение о комичности человека, это познание большого человека. Только мистики хорошо понимали, что все происходящее в человеке имеет мировое значение и отпечатлевается на космосе. Знали они, что душевные стихии человека – космичны, что в человеке можно открыть все наслоения мира, весь состав мира. Мистика всегда была глубоко противоположна тому психологизму, который видит в человеке замкнутое индивидуальное существо, дробную часть мира. Человек не дробная часть вселенной, не осколок ее, а целая малая вселенная, включающая в себя все качества вселенной большой, отпечатлевающаяся на ней и на себе ее отпечатлевающая. Психология мистиков – всегда космическая. Например, гнев для нее не только стихия человеческой души, но и стихия космоса. Субъект виден в объекте и объект – в субъекте. Для мистиков характерен духовный материализм. В мистическом учении Я. Бёме так много огня, воды, серы, духовной материи и материальной духовности. Неумирающая истина астрологии была в этой глубокой уверенности, что на человеке и судьбе его отпечатлены все наслоения космоса, все сферы неба, что человек по природе космичен. И если астрология не может возродиться в наивно-натуралистической форме, как не может возродиться докоперниковский натуралистический антропоцентризм, то супранатуралистическая истина астрологии, которая видит в космосе иные планы бытия, закрытая для астрономии, возродится, возрождается и никогда не умирала. Такая же вечная истина есть и в алхимии, и в магии. Астрология угадывала неразрывную связь человека с космосом и тем прорывалась к истине, скрытой от науки о человеке, не знающей неба, и от науки о небе, не знающей человека. Оккультные и мистические учения всегда учили о многосоставности, сложности человека, включающего в себе все планы космоса, изживающего в себе всю вселенную. Та философия, которая видит в человеке лишь частное явление природного мира, всего менее видит в человеке космос, малую вселенную. И та лишь философия в силах прозреть космос в человеке, которая видит, что человек превышает все явления природного мира и являет собой верховный центр бытия. Что в человеке скрыты тайные, оккультные космические силы, неведомые официальной науке и будничному, дневному сознанию человека, в этом почти невозможно уже сомневаться. Это сознание растет, а не убывает, оно теснит сознание официально-научное и официально-здравомыслящее. Вечная правда мистики скоро должна стать правдой открытой и обязательной, от которой спрятаться можно будет лишь в небытие. В кабалистической философии, у величайшего из мистиков Я. Бёме, у его продолжателя Фр. Баадера, у современного замечательного популяризатора оккультных учений Р. Штейнера находим учение о человеке как микрокосме.
В Каббале самосознание человека достигает вершины. В обычном христианском сознании истина о человеке-микрокосме задавлена чувством греха и падения человека. В официальном христианском сознании антропология все еще остается ветхозаветно-библейской. В основной книге Каббалы, «Зохаре», и у Бёме в «Mysterium magnum» (толковании на первую книгу Моисея) снимаются с библии оковы ограниченности и подавленности ветхого сознания человечества и приоткрывается истина о космическом человеке. Каббала учит о Небесном Адаме. «Человек, – говорится в Sohar ’e, – есть разом и итог и высшая точка творения. Поэтому он сотворен в седьмой день. Как только появился человек, все было закончено, и мир высший и мир низший, потому что все заключено в человеке, он соединяет все формы». «Он не только образ мира, универсальное существо, включая и Существо абсолютное: он также, он по преимуществу образ Бога, взятого в совокупности его бесконечных атрибутов. Он – божественное присутствие на земле; он – Адам Небесный, который, исходя из верховной и первоначальной тьмы, создает этого Адама земного ». «Внутри есть тайна небесного человека. Подобно тому как человек земной, Адам Небесный – внутренний, и все совершается внизу, как и наверху». В Каббале заключено уже глубокое учение об Андрогине. «Всякая форма, – говорится в Sohar ’e, – в которой не находят принцип мужской и принцип женский, не есть форма высшая и полная. Святой находит свое место лишь там, где эти два места в совершенстве соединены... Имя человека может быть дано лишь мужчине и женщине, соединенных как одно существо». Человек служит посредником и соединителем между Богом и природой. И Бог и природа отражаются в его двойственном существе. «Когда мир низший, – говорится в Sohar’e, – одухотворен желанием пламенной жаждой мира высшего, этот последний нисходит к нему. В человеке это желание достигает сознания и высшей силы, и в человеке и через человека два мира сходятся и проникают друг в друга все более и более». В Каббале скрыта глубочайшая антропология, вполне согласная с истиной христианской. Истина о человеке не была полностью раскрыта в христианской церкви, которая для целей искупления охраняла ветхобиблейскую антропологию. Но большая истина о человеке приоткрывалась в мистике и, прежде всего, в мистике каббалистической, связанной с самими истоками человека. Именно в Каббале раскрывается истина о человеке как образе и подобии Божьем. Но в Каббале истина о человеке не стала еще динамической, творческой. И в герметических книгах находим высокое учение о человеке. «Дерзнем сказать, – говорит Гермес Триждывеличайший, – что человек есть смертный Бог и что Бог небесный есть бессмертный человек. Таким образом все вещи управляются миром и человеком». И еще говорит Гермес Триждывеличайший: «Господин вечности есть первый Бог, мир – второй, человек – третий. Бог, творец мира и всего, что он в себе заключает, управляет всем этим целым и подчиняет его управлению человека. Этот последний делает все предметом своей активности».
Гениальные, превышающие время антропологические прозрения открываются у величайшего из мистиков-гностиков всех времен – Якова Бёме. Для Бёме антропология неразрывно связана с христологией. Учение об Адаме неотрывно от учения о Христе. Бёме гениально-дерзновенно сближает Христа и Адама. Перво-Адам Бёме есть тот же Небесный Адам Каббалы. И Христос – Абсолютный Человек, Небесный Адам. Вся антропология Бёме связана с его учением об андрогине, к которому не раз будем возвращаться. Вся потрясающая натурфилософия Бёме, хотя и не до конца понятная нам, предполагает, что человек – микрокосм и что все свершающееся в человеке свершается в космосе. Душа и природа – едины. Бёме должен войти в нашу духовную жизнь как вечный элемент, ибо никогда еще гнозис человеческий не подымался до более сверхчеловеческих высот. «Я не нуждаюсь ни в ваших приемах и способах, ни в ваших формулах, ибо не от вас научился я этому: у меня есть другой учитель – и учитель этот вся Природа. Не от человека или через человека, а у самой Природы учился я своей философии, астрологии и богословию». И чувствуется это сверхчеловеческое, природно-божественное происхождение знания Бёме. «По собственным моим силам я столь же слеп, как и всякий другой человек, и столь же немощен, но в духе Божьем видит врожденный дух мой сквозь все, однако же не постоянно, а тогда лишь, когда дух Любви Божьей прорывается через мой дух, и тогда становится животная природа и Божество единым Существом, единым разумением и светом единым. И не я один таков, а таковы все люди». София – Премудрость Божья может раскрыться в каждом человеке, и тогда рождается истинный гнозис. Что открывается в гнозисе Бёме о человеке? Первочеловек – андрогинен. Образом и подобием Божьим является лишь тот человек, «который имеет в себе непорочную Деву Премудрости Божьей... Человек получил впервые свое наименование Человека, как существо смешанное». Только дева-юноша, андрогин – человек, образ и подобие Божье. Без юной Девы нельзя получить наименование человека. «До своей Евы Адам был сам непорочной Девой, не мужчиной и не женщиной; он имел в себе обе тинктуры – ту, что в огне, и ту, что в духе кротости, – и, если б только он устоял в испытании, он мог бы сам рождать в небесном порядке без разрыва. И да родится когда-либо человек от другого в том порядке, в котором Адам через девственность свою стал человеком и образом Божьим: ибо то, что от вечности, само рождает в порядке вечности; существо его должно всецело выходить из вечного, иначе ничто не сохранится в вечности». У Бёме поразительно мистическое сближение неба и земли, Бога и человека, Христа и Адама. «Бог должен стать человеком, человек – Богом, небо должно стать единым с землей, земля должна стать небом». «Адам был создан Словом Божьим, но пал из Божьего Слова Любви в Божье Слово Гнева: тогда из благости снова разбудил Бог свое возлюбленное Слово глубочайшего смирения, любви и милосердия в Адамовом образе гнева и ввел великое сущее (ens ) любви в сущее (ens ) разбуженного гнева и преобразил во Христе гневного Адама в святого». «Так Христос стал Богочеловеком, а Адам и Авраам во Христе стал Богочеловеком; Бог и человек отныне – единое нераздельное Лицо по всем трем принципам (и из всех трех), в вечности и во времени, во плоти и по душе, по всей природе человека и всей божественной природе, исключая лишь извне напечатленной Адаму и им воспринятой змеиной природы, которую он не должен был принять в себя. Но сущее (ens ) – разумею человеческое сущее (ens ), – в которое диавол посеял свое семя, его должен он воспринять и в нем стереть главу диавола и змеи, в нем разбить оковы смерти, которая держит в заточении небесное сущее (ens ), и зацвести, как провозвещает это сухой жезл Ааронов, зацветший миндальным цветом». «Адам тоже был природным сыном Бога, созданным Им из его естества, но он утратил сыновство и утратил наследие, был изгнан и с ним вместе все его сыны». «Ибо Христос умер для человеческой самости в гневе Отца и с волей самости был погребен в вечную смерть, но воскрес в воле Отца своего и живет и царствует в вечности в воле Отца своего». Вот самые существенные слова Бёме о Христе и Адаме: «Уразумейте, что природа человека должна сохраниться и что Бог не отвергает ее всю для того, чтобы новый и чуждый человек возник из старого; он должен возникнуть из природы и свойств Адама и из природы и свойств Бога во Христе, дабы человек стал Адамом-Христом и Христос – Христом-Адамом, – Человекобог и Богочеловек (курсив мой)». «И вот стал Адам в своей природе и Христос в божественной природе единым Лицом, одним единым деревом (курсив мой)». Это и есть то, что я называю рождением Человека в Боге, прибылью в Божественной жизни. Христос и есть Абсолютный Человек, Небесный Человек, в Боге рожденный Человек, как Божья Ипостась. «Так адамический человек, которому предстояло стать апостолом или Христом, был рожден уже до того, как Христос в нем страдал; но сперва должен Христос в нем воскреснуть, а Иуда как змеиная воля в смерти Христовой удавиться и умереть со своей злой волей – лишь тогда человек-Адам станет Христом (курсив мой). Неисторический человек, пока Иуда еще жив под багряницею Христа, через полученную благодать станет Христом – так лишь Вавилон тешится под покрывалом девственностью своей дочери Дины, дабы прекрасная дочка могла без помехи творить блуд и сладко спать со своим любовником Иудой». Ход мыслей Бёме совершенно иррационален, недискурсивен и лишь особым слухом воспринимается как гармония небесных сфер.
Возрождение непонятой и забытой мистики Я. Бёме произошло в XIX веке через Фр. Баадера. Баадер в существенном идет за Бёме, но есть в нем и свое. У Бёме – исключительный перевес натурфилософии; у Баадера есть философия истории и социальная философия. Философия истории связана у него с церковью. Нам сейчас интересна антропология Баадера. «Человек – посредник между Богом и миром, следовательно, он не тварное существо мира и не законченный процесс творчества. Лишь в человеке Бог открывается в своей целостности; поэтому в творении Бог не мог праздновать своей субботы, пока не был создан человек». «Человек есть создание, завершающее все творение, и потому стоит выше ангелов. Бог и диаволу – Бог; Он – Творец всей твари. Но лишь в человеке Он – Отец или в нем хочет быть Отцом. Бог стал не ангелом, а человеком, дабы человека избавить от его падения. Он сердце свое – Иисуса послал к людям, чтобы простереть им руку, дабы и они стали причастны сыновству. Лишь через Христа дана человеку сила осуществить свое истинное назначение вершины всего творения». «Человек, который должен был стать Богом в малом (микротеосом), стал миром в малом (микрокосмом), не утратив, однако, предназначения и долга стать микротеосом». «Человек есть центр, экстракт, идеал, фокус всей вселенной. Вне его все – лишь „раздробленные члены творящего“, в нем – все сочетается в прекраснейшем созвучии – в микрокосме. Человек – некое всеобщее чувствилище, всего касающееся, всем услаждающееся, все усваивающее. В каждой отдельной способности человека – целый мир в зародыше, который и выявляется от времени до времени при дисгармоническом раздражении». «Поскольку человек по своей двойственной природе есть зеркало самой Истины в том смысле, что законы всего духовного и всего чувственного коренятся в его собственных законах, постольку человек божественной природы» . «Истинно благая воля в человеке есть Христос в нем».
Великие мистические учения о человеке в наше время осознаются и возрождаются в слишком наукообразной форме Р. Штейнером, основателем антропософического общества. И Штейнер раскрывает микрокосмическую природу человека, видит в человеке наслоения всех планов бытия, всех планетарных эволюций. В человеке есть физическое тело, общее у него с минералами, и эфирное, общее с растениями, и тело астральное, общее с животными. Так восходит Штейнер в составе человека до «я» и до «духа» и вскрывает божественное в человеке. Человек включает в себя весь космос, от камня до Божества, и на нем отпечатлелась вся мировая эволюция. Но эволюционизм Штейнера делает не до конца ясным, признает ли он Перво-Адама, Небесного Человека, предшествующего всей мировой эволюции. Можно подумать, что человек для Штейнера складной и является лишь в результате мировой эволюции. Недостаточно раскрывается связь антропологии с христологией. Но значение Штейнера в том, что он выявляет мистические учения о человеке как микрокосме, как центре вселенной, обладающем творческим призванием во вселенной, и ставит проблему антропософическую. Во всех мистических и оккультных учениях скрыто исключительное антропологическое сознание, которое трудно найти в официальных церковных учениях и в официальных философских учениях.
В то время как в официальной философии с Декарта торжествовало механическое понимание природы и не смогли философы, за редкими исключениями, победить призрак мертвого механизма природы, для мистической философии природа всегда оставалась живой, живым организмом. Живой была природа для Парацельса, для Я. Бёме и для натурфилософов Возрождения. Наука послушно приспособляется к механизму природы, но философия должна прозреть за ним организм. Само давящее омертвение природы, отрицать которое нет возможности, должно быть понято из ложно направленной свободы живого. Мертвящий механизм необходимости начался от грешной, падшей свободы живых существ. Природа – органическая иерархия живых существ. Сама материальность природы есть лишь воплощение, объективация живых существ, духов разных иерархических ступеней. Но та материальность, которую отлично исследует наука, есть не только воплощение живого духа, она есть также отяжеление, сковывание и порабощение духа, на ней лежит роковая печать падения, погружения в низшие сферы. Человек – микрокосм, высшая, царственная ступень иерархии природы как живого организма. Человек-микрокосм ответствен за весь строй природы, и то, что в нем совершается, отпечатлевается на всей природе. Человек живит, духотворит природу своей творческой свободой и мертвит, сковывает ее своим рабством и падением в материальную необходимость. Падение высшего иерархического центра природы влечет за собой падение всей природы, всех низших ее ступеней. Вся тварь стенает и плачет и ждет своего освобождения. Омертвение природы и та дурная ее материализация, в силу которой все существа мира попали во власть необходимости и не находят выхода из состояния ограниченности, все пошло от падения человека, от дурного перемещения иерархического центра природы. Степень ответственности за то состояние, в котором находится омертвевшая природа, зависит от степени свободы и иерархического места в космосе. Всего более ответствен человек, и всего менее ответственны камни. Царь ответственнее, чем последний из его подданных. Падение человека и последовавшая за ним утеря царственной свободы и погружение в низшие сферы необходимости лишили человека его места в природе и поставили его в рабскую зависимость от низших сфер природной иерархии. Человек, омертвивший и механизировавший природу своим падением и порабощением, встретил отовсюду сопротивление этого мертвого механизма природы и попал в неволю к природной необходимости. Камни, растения и животные овладевают человеком и как бы мстят ему за собственную неволю. Сопротивление и власть мертвенно-окаменелых частей природы, окончательно погруженных в материальную необходимость низших ступеней природной иерархии, есть источник горя и нужды человека, сверженного царя природы. В человека проникает трупный яд окончательно омертвевших ступеней природы и мертвит человека, принуждает его разделить судьбу камня, пыли и грязи. Человек становится частью природного мира, одним из явлений природы, подчиненным природной необходимости. «Мир сей», мир природной необходимости пал от падения человека, и человек должен отречься от соблазнов «мира сего», преодолеть «мир», чтобы вернуть себе царственное положение в мире. Человек должен освободиться от низших ступеней природной иерархии, должен стыдиться своей рабской зависимости от того, что ниже его и что должно от него зависеть. Природа должна быть очеловечена, освобождена, оживлена и одухотворена человеком. Только человек может расколдовать и оживить природу, так как он сковал и омертвил ее. Судьба человека зависит от судьбы природы, судьбы космоса, и он не может себя отделить от него. Человек должен вернуть камню его душу, раскрыть живое существо камня, чтобы освободиться от его каменной, давящей власти. Омертвевший камень тяжелым пластом лежит в человеке, и нет иного пути избавления от него, кроме освобождения камня. Всем материальным своим составом человек прикован к материальности природы и разделяет судьбу ее. И падший человек остается микрокосмом и заключает в себе все ступени и все силы мира. Пал не отдельный человек, а всечеловек, Перво-Адам, и подняться может не отдельный человек, а всечеловек. Всечеловек неотделим от космоса и его судьбы. Освобождение и творческий подъем всечеловека есть освобождение и творческий подъем космоса. Судьба микрокосма и макрокосма нераздельны, вместе они падают и подымаются. Состояние одного отпечатлевается на другом, взаимно они проникают друг в друга. Человек не может просто уйти от космоса, он может лишь изменить и преобразить его. Космос разделяет судьбу человека, и потому человек разделяет судьбу космоса. И только человек, занявший место в космосе, уготовленное ему Творцом, в силах преобразить космос в новое небо и новую землю. Великий мистик православного Востока св. Симеон Новый Богослов красиво говорит: «Все твари, когда увидели, что Адам изгнан из рая, не хотели более повиноваться ему, ни луна, и прочие звезды не хотели показываться ему; источники не хотели источать воду, и реки продолжать течение свое; воздух думал не дуть более, чтобы не давать дышать Адаму, согрешившему; звери и все животные земные, когда увидели, что он обнажился от первой славы, стали презирать его, и все тотчас готовы были напасть на него; небо устремлялось было пасть на него, и земля не хотела носить его более. Но Бог, сотворивший всяческое и человека создавший – что сделал?.. Он сдержал все эти твари силою Своею, и по благоутробию и благости Своей не дал им тотчас устремиться против человека, и повелел, чтобы тварь оставалась в подчинении ему и, сделавшись тленною, служила тленному человеку, для которого создана, с тем, чтоб, когда человек опять обновится и сделается духовным, нетленным и бессмертным, и вся тварь, подчиненная Богом человеку в работу ему, освободилась от сей работы, обновилась вместе с ним и сделалась нетленною и как бы духовною». Тут гениально выражена связь человека с космосом и утеря им своего царственного места.
Восстановление человека в его достоинстве могло совершиться лишь через явление в мир абсолютного человека – Сына Божьего, через боговоплощение. Человек не только выше всех иерархических ступеней природы – он выше ангелов. Ибо ангелы – лишь оправа Божьей славы. Природа ангелов – статическая. Человек – динамичен. Человеком, а не ангелом стал Сын Божий, и человек призван к царственной и творческой роли в мире, к продолжению творения. Человек сотворен по образу и подобию Божьему; зверь – по образу и подобию ангельскому. Поэтому в мире есть динамически-творческая бого-человеческая иерархия и нетворческая, статическая ангело-звериная иерархия. Возобладание в Церкви статики над динамикой, омертвение в ней творческого духа и есть результат возобладания в ее духовном строе иерархии ангело-звериной над иерархией бого-человеческой . Клерикализм и есть господство ангельского начала в мире вместо начала человеческого. Последствие его – озверение человека. В католической церкви не было богочеловечества. Священство – ангельской, а не человеческой природы и потому не может быть творчески-активным в мире; священство – лишь медиум божественного. Когда в центре вселенской иерархии хотят поместить ангела вместо человека, папу, епископа, священника – вместо человека, тогда статика побеждает динамику и человечество легко впадает в зверство. Ибо зверь подобен ангелу, человек же подобен Богу. И мир звериный должен стать оправой славы человека, как мир ангельский – оправа Божьей славы. Нарушение иерархического места человека в мире всегда порождает зло и рабство. Ангел не есть высшая иерархическая ступень космоса – такой высшей ступенью является лишь человек-творец, подобный Творцу-Богу. Ангелы – иерархическое окружение божественного организма и хранители человека как медиумы божественной энергии. Ангел, пожелавший стать царем космоса, стал диаволом. Бёме говорит: «Denn Lucifer ging aus der Ruhe seiner Hierarhie aus, in die ewige Unruhe». И это дерзкое богоотступничество ангела в космосе отозвалось тем, что зверь, подобный ангелу, пожелал в нем царствовать. На земле в папе и во всяком священнике, всяком ангельском чине, пожелавшем царствовать и господствовать, отражается падение Ангела, диавольский выход его из божественного покоя, из славы. Динамическим, творческим центром вселенной сотворен человек, но в исполнении своей свободы он последовал за падшим Ангелом, пожелавшим стать центром мира, и потерял свое царственное место, обессилил свое творчество и впал в состояние звериное. Человек, вместо того чтобы дерзновенно определить себя как свободного творца, подчинил себя падшему ангелу. Диавол лишен творческой, динамической силы, потому что и ангел не обладает ею и не призван к ней. Падший Ангел живет ложью и обманом, скрывая свое бессилие. Но человек и падший не окончательно теряет свою творческую силу. Богоотступничество и падение и есть подмена иерархии богочеловеческой иерархией ангело-звериной. Ангельское подменяет божественное, звериное подменяет человеческое. Воссоздается богочеловеческая иерархия через воплощение Сына Божьего, через боговоплощение, через явление в мир абсолютного, божественного Человека. Царственное место человека в мире укрепляется Богочеловеком и побеждается принцип падшего ангела. Новый Адам знаменует собою более высокую ступень космического творческого развития, чем Перво-Адам в раю. То ветхое сознание, для которого человек должен быть лишь статической оправой Божьей славы, существом пассивным и лишенным знания, отражало на себе подавленность падшим ангелом, возомнившим себя царем космоса. Не человек, а сам падший ангел должен быть оправой Божьей славы. Человек же призван прославлять Творца своей творческой динамикой в космосе. Он должен выйти из покоя. Адам, возрожденный через Христа в нового духовного человека, уже не пассивный и подавленный слепец, а зрячий творец, Сын Божий, продолжающий дело Отца.
Натуралистический антропоцентризм не выдерживает критики и не может быть восстановлен. Коперник и Дарвин, по-видимому, окончательно его сокрушили и сделали идею центральности человека неприемлемой для научного сознания. Замкнутое небо мира средневекового и мира античного разомкнулось, и открылась бесконечность миров, в которой потерялся человек с его притязаниями быть центром вселенной. Коперник показал, что земля не есть центр космоса и что не вокруг нее вращаются миры. Земля – одна из планет, место ее очень скромное. Дарвин показал, что человек не есть абсолютный центр этой скромной планеты земли: он – одна из форм органической жизни на земле, той же природы, что и другие формы, один из моментов эволюции. Так принудила наука землю и человека к скромности, понизила их природное самочувствие. В природном мире человек не занимает исключительного положения. Он входит в круговорот природы как одно из ее явлений, одна из ее вещей, он – дробная, бесконечно малая часть вселенной. Теперь, когда смотрит человек ночью на звездное небо, он чувствует себя потерянным в этой бесконечности миров, раздавленным этой дурной бесконечностью. Огромные стихии природного мира, всюду возрастающие в плохую бесконечность, – дурная множественность солнечных миров и дурная множественность микроорганизмов, или, по новейшим гипотезам, супра-миров и инфра-миров, лишают человека его царственного и исключительного самосознания. Как исключительно природное существо, человек – не центр вселенной и не царь вселенной, он один из многих и принужден бороться за свое положение с бесконечно многими существами и силами, тоже претендующими на возвышение. Но крушение натуралистического антропоцентризма, наивно прикреплявшего значение человека к природному миру, не есть еще гибель высшего самосознания человека как микрокосма, как центра и царя вселенной. Гибнет лишь детская наука Библии, наивная библейская астрономия, геология и биология, но остается в силе религиозная библейская истина о человеке. Человек претендует на несоизмеримо большее, чем то самосознание, которое в силах дать ему натуралистический антропоцентризм. И смешны для нас притязания средневековых людей скрепить свое значение с наивной наукой детства человеческого. Бесконечный дух человека претендует на абсолютный, сверхприродный антропоцентризм, он сознаем себя абсолютным центром не данной замкнутой планетной системы, а всего бытия, всех планов бытия, всех миров. Человек не только природное существо, но и сверхприродное существо, существо божественного происхождения и божественного предназначения, существо, хотя и живущее в «мире сем», но «не от мира сего». Этот абсолютный антропоцентризм, побеждающий дурную бесконечность звездного неба пребывающей в человеке вечностью, не может быть сокрушен никакой наукой, как не может быть никакой наукой обоснован – он вне досягаемости науки. Что может сказать об этом наука Коперника, Лайелля и Дарвина, которая вся есть лишь приспособление к данному ограниченному состоянию природного мира? Само это ограниченное состояние природного мира, столь экономически описываемое Коперником, Лайеллем и Дарвином, порождено падением человека, перемещением иерархического центра вселенной. Приниженное положение, которое занял человек в данном состоянии природного мира и данной планетной системе, ничего не говорит против его центрального положения в бытии, против той абсолютной истины, что человек есть точка пересечения всех планов бытия. И земля пала вместе с человеком, вошла в круговорот природной необходимости. Но метафизический смысл земли раскрывается не астрономией и не геологией, а антропологической философией, философией мистической, а не научной. Что ценность и значение земли и человека превышают весь природный мир, истина эта и должна быть скрыта для науки, приспособленной лишь к мировой данности и необходимости. Истина эта есть прорыв за пределы и грани к миру иному. В мистических учениях кроется истина о связях человека с иными планами бытия, иными планетными системами (не в природно-астрономическом, а в сверхприродно-астрологическом смысле слова), истина, сокрытая для официальной науки и официальной философии. Лишь мистически открывается, почему человек занял подчиненное положение в природном мире, в Солнечной системе.
Великий знак унижения человека виден в том, что человек свет получает от солнца и что жизнь его вращается вокруг солнца. То, что солнце извне светит человеку, есть вечное напоминание о том, что люди, как и все вещи мира, сами по себе находятся в вечной тьме, лишены внутреннего излучения света. Солнце должно быть в человеке – центре космоса, сам человек должен был бы быть солнцем мира, вокруг которого все вращается. Логос-Солнце в самом человеке должен светить. А солнце вне человека, и человек во тьме. Свет жизни в природном мире зависит от внешнего и далекого источника. Померкнет солнце, и все существа и все предметы природного мира будут повергнуты в беспросветную тьму, жизнь прекратится, так как нельзя жить без света. И магическое действие белых ночей, и необычную красоту их можно объяснить тем, что в беглые ночи не видно внешнего источника света (солнца, луны, лампы, свечи), что все предметы светятся как бы изнутри, из себя. Белые ночи романтически напоминают о нормальном внутреннем свете всех существ и вещей мира. Центральное положение солнца вне человека и зависимость от его света есть унижение человека. Предмирное падение человека было перемещением его как иерархического центра. В природном мире, в метафизическом образовании нашей планетной системы это отозвалось тем, что солнце переместилось изнутри вовне. Человек пал, и солнце ушло из него. Земля с живущим на ней человеком стала вращаться вокруг солнца, в то время как весь мир должен был бы вращаться вокруг человека и его земли и через человека получать свет, через живущий внутри его Логос. Утеряв свою солнечность, человек впал в солнцепоклонство и огнепоклонство, сделал себе бога из внешнего солнца. Апокалиптический образ Жены Облеченной в Солнце и есть образ возвращения Солнца внутрь человека. Восстанавливается правильный иерархический строй космоса. Ангелус Силезиус говорит: «Ich selbst muss Sonne sein, ich muss mit meinen Strahlen dass farbenlose Meer der ganzen gottheit malen». Но Солнце возвращается внутрь человека лишь через воплощение в мир Абсолютного Человека – Логоса. Логос – Абсолютный Солнечный Человек, возвращающий человеку и земле их абсолютное центральное положение, утерянное в природном мире. Высшее самосознание человека как микрокосма есть христологическое сознание. И это христологическое самосознание нового Адама превышает самосознание Перво-Адама, обозначает новый фазис в творении мира.
Из книги Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Том 2 автора Шпенглер Освальд Из книги Смысл творчества (Опыт оправдания человека) автора Бердяев Николай Из книги О назначении человека автора Бердяев НиколайГлава III Человек 1. Проблемы философской антропологии. Типы антропологических учений. Макс Шелер, который более других философов интересовался проблемой антропологии, говорит: «Zu keiner Zeit der Geschiche der Mensch sich so problematisch geworden ist, wie in der Gegenwart». Это значит, что наступило время
Из книги Миросозерцание Достоевского автора Бердяев НиколайГлава II. Человек У Достоевского был только один всепоглощающий интерес, только одна тема, которой он отдал все свои творческие силы. Тема эта – человек и его судьба. Не может не поражать исключительный антропологизм и антропоцентризм Достоевского. В поглощенности
Из книги Реальность и человек автора Франк СеменГЛАВА IV ЧЕЛОВЕК И БОГ
Из книги Тайны пространства и времени автора Комаров ВикторМикрокосм и макрокосм Идея единства человека и мироздания пользовалась популярностью уже в глубокой древности. Можно лишь удивляться тому, что уже в рамках мифологического миросозерцания человек (или микрокосм) и вся природа (или макрокосм) воспринимались как живые
Из книги Великая Триада автора Генон РенеГлава XVII. ИСТИННЫЙ ЧЕЛОВЕК И ТРАНСЦЕНДЕНТНЫЙ ЧЕЛОВЕК Выше мы постоянно говорили об «истинном человеке» и о «трансцендентном человеке», но нам следует еще внести некоторые дополнительные уточнения. Прежде всего мы должны отметить, что некоторые «истинного человека»
Из книги Введение в философию автора Фролов ИванГлава 4 Человек Рассмотрение человека как особой философской темы отвечает потребности в целостном подходе к его изучению. Потребность эта развивается по мере того, как интерес к человеку становится универсальной тенденцией целого ряда конкретных наук: экономики и
Из книги Тайна космической иллюзии автора Мирон ВладиГЛАВА 6 КОСМОС И МИКРОКОСМ Живыми управляет генетическая программаТо, что мы живём в космическом теле, говорит ли нам о том, что мы целиком управляем Космосом. В каком-то смысле да. Но как сказано в писании: человек идёт по жизни сам, но путь его избран не им самим.
Из книги Итоги тысячелетнего развития, кн. I-II автора Лосев Алексей ФедоровичГлава VII. ЧЕЛОВЕК Проблема человека в любой достаточно развитой культуре всегда имеет огромное значение. Но весь вопрос в том, что понимается в данной культуре под человеком. Как мы хорошо знаем и как мы уже установили, человек трактуется в античности не как личность в ее
Из книги Дмитрий Кантемир автора Бабий Александр ИвановичГлава I ЧЕЛОВЕК И ЭПОХА оды жизни Дмитрия Кантемира совпали с весьма интересным и богатым событиями периодом всемирной истории. Последние десятилетия XVII в. ознаменовались резким ослаблением мощи одного из наиболее могущественных феодальных государств - Османской
Из книги Григорий Сковорода автора Табачников Исай Аронович Из книги Гуго Коллонтай автора Хинц ХенрикГлава V. Мир и человек ассмотрим наиболее общие положения мировоззрения Коллонтая, и прежде всего вопрос, каким образом он решал основные проблемы философии, касающиеся той сферы, которую обычно называют онтологией (либо метафизикой в одном из значений этого слова).По
Из книги Обнаженность и отчуждение. Философское эссе о природе человека автора Ивин Александр АрхиповичГлава 3 Человек обнаженный 1. Архетип теоретической обнаженности Первая развернутая теория человека, интегральной характеристикой которого является обнаженность, была создана Платоном. Она опиралась на его идеал коллективистического устройства общества. Об этой
Одно из основных положений теории йоги и других восточных учений состоит в соответствии структуры и свойств человека структуре и свойствам Вселенной. Это положение может быть охарактеризовано формулой: "все, что есть во Вселенной, существует и в человеке", и в ней пересекаются, в частности, йога и тибетский тантризм, теория боевых искусств (шаолиньская школа, кэмпо, у-шу) и китайские системы иглорефлексотерапии, динамическая йога шиваитов и до-ин. Теорию соответствия микрокосма макрокосму, т. е. мира человека миру Вселенной, таким образом, следует рассматривать как рудимент древних эзотерических знаний, осколки которых зачастую разбросаны по разным народам и континентам в современную эпоху. Восстановить эту концепцию в полном объеме пока не представляется возможным, и мы остановимся только на отдельных, самых характерных чертах этой части учения Востока.
Свами Шивананда указывает : "Человек подобен Космосу: что есть в Космосе, существует и в нем. Центр тела человека лежит в середине спинного мозга. Тело и ноги ниже центра составляют семь нижних миров, поддерживаемых Шакти, или силами Вселенной. Сверху находится семь лок..,которые выражают себя и дают плоды Кармы в виде определенных рождений. Этим локам (планам, областям, мирам - Ю. К.) - Бхув, Бхувах, Свах, Тала, Нана, Маха и Сатья - соответствуют семь центров; пять в туловище, шестой - в нижней части области мозга, а седьмой - в мозге, или Сатьялоке, - вместилище Верховной Шива-Шакти. Там находятся главные центры, такие как Манас, Лалана и Сома Чакры. Однако седьмая область выше них... Человек как микрокосмос - это всеохватывающая душа, когда полностью проявляется в Сахасраре. Связанная Шакти в виде разума и материи находится в пяти нервных центрах тела, им соответствуют пять чакр. Ида и Пингала - два потока - связываются между собой в солнечном сплетении. В основании спинного мозга находится Брахма-Двара, или Врата Брахмана. Агни соединяется с Сушумной тройной точкой - Тривени. Эта точка является началом симпатической системы.". Таким образом, основная идея теории соответствия макро- и микрокосма заключается не в том, что человек вмещает в себя всю Вселенную, так как это невозможно, а в том, что каждому миру, плану, области или отдельной части Космоса соответствует вполне определенная часть человека, т. е. комплекса души и тела. Астральные (тонкоматериальные) планы Вселенной отражаются в соответствующих им планах Сукшма-шариры человека, грубоматериальные элементы Вселенной также проявляют себя в грубоматериальном теле человека.
Эти соотношения между макро- и микрокосмом проявляются, следовательно, двояким образом. С одной стороны, ряд структур человека рассматривается в этой теории как ЧАСТИ различных миров, планов или областей Вселенной. Так, физическое, эфирное, астральное, ментальное, каузальное, буддхическое и атмическое тела (оболочки) человека по частотам своих вибраций соответствуют различным мирам Вселенной, включая так называемый "мир Брахмы", или Нирвану, частью которого является атмическое тело. Поэтому, на языке теории соответствия макро- и микрокосма, цель ортодоксальной йоги состоит в "возвращении" атмического тела его изначальной "родине", т. е. воссоединении его с Нирваной. Наоборот, культивирование плотских желаний, аморальные качества ведут к деградации высших оболочек человека и в итоге толкают его после смерти на путь к адовым мирам с их низкими вибрациями. Так или иначе, именно распад оболочек человека и их различная судьба после смерти, которая неоднократно четко прослеживалась высокоразвитыми сенситивами [см. 22; 146; 150] дают основания сделать такой вывод. Другой элементарный и известный даже на Западе пример - распад физического тела на составные элементы и круговорот их в природе биосферы. Таким образом, человек представляет собой сложный конгломерат частей из различных планов и областей Вселенной, которые после смерти "возвращаются" в их исконные обители.
Практически все религиозно-философские учения Востока, а также эзотерические доктрины Запада содержат представления о пяти "грубых" элементах, или первоэлементах. При этом в разных системах называется разное количество таких субстанций, и они иногда по-разному обозначаются. Однако цель лечебной или оздоровительной (профилактической) практики везде одна - благодаря контролю над этими "первоэлементами" добиться крепкого здоровья, гармонии тела и души. Так, в индийской йоге контроль над пятью грубыми элементами может быть достигнут практикой Дхараны над соответствующими местами их размещения в теле: земля - от ступней до колен; вода - от колен до пупка; огонь - от пупка до горла; воздух - от горла до Аджна-чакры; эфир - от Аджна-чакры до Брахмарандры (чакр в центре головы между Трикутой и Сахасрарой) .
Особую значимость теория "первоэлементов" и их взаимовлияний-связей получила в учениях древнего Китая. Прежде всего, это - концепция у-син (т. е. "пяти стихий"). Она сводится к следующим представлениям . Печень и сердце соответствуют "дереву", сердце и тонкая кишка - "огню", селезенка и желудок - "земле", легкие и толстая кишка - "металлу", почки и мочевой пузырь - "воде". Важно отметить, что китайские обозначения органов типа "сердце", "легкие" и т. д. нетождественны западным. Так, под "печенью" понимается не только сама печень, но и вся система протоков, с нею связанная. Аналогично "легкие" - это не только легкие, но и вся система дыхательных путей.
Далее, все процессы во Вселенной подразделяются на две большие категории: продуктивные (связанные с функциональной помощью той или иной системе органов) и деструктивные (означающие угнетение функций). Первая группа характеризуется правилом: "вода" способствует росту "дерева", "дерево" может произвести "огонь", "огонь" дает "землю" (пепел), "земля" дает "металл", "металл" может превращаться в жидкость ("вода"). Наоборот, деструктивные процессы описываются следующей формулой: "вода" гасит "огонь", "огонь" размягчает "металл", "металл" режет "дерево", "земля" поглощает "воду". Первоэлементы "металл" и "вода" отнесены к ИНЬ, "дерево" и "огонь" - к ЯН; первоэлемент "земля" образует поворотную точку между ИНЬ и ЯН .
Эти соотношения, вобравшие в себя в синтетической форме огромный по длительности и объему эмпирический материал, с успехом используются на практике в восточных методах врачевания, например в знаменитом иглоукалывании. Эти воззрения, на которых построена теория медицинской науки Китая, Вьетнама и других районов Юго-Восточной Азии, дополняются, впрочем, и другими правилами, которые здесь ввиду их частного характера не рассматриваются [см. 33; 144 ].
Элементу "дерево" ставятся в соответствие: весна, ветер, рождение, зеленый цвет, кислый вкус, гнев; "огню" - лето, жара, наибольшее развитие, красный цвет, горький вкус, радость; "земле" - конец лета, влажность, изменение, желтый цвет, сладкий вкус, размышление; "металлу" - осень, сухость, увядание, белый цвет, острый вкус, тоска; "воде" - зима, холод, исчезновение, черный цвет, соленый вкус, страх . Триграммы, из которых составляются гексаграммы знаменитой "И-Цзин" ("Книги перемен") древнего Китая, имели сходную символику :
Западный человек неизбежно запутается во всей этой символике огромного числа соответствий органов, "стихий", сторон света, растений и животных, звезд и планет (см. ниже), тогда как на Востоке к ним приучены с детства, начиная с участия в многочисленных религиозных церемониях и ритуалах.
С другой стороны, и это будет составлять второй тип соответствий в теории подобия макро- и микрокосма, различные структуры человека испытывают влияние тех или иных космических структур. Так, Пин-гала соответствует Солнцу, а Ида - Луне, ввиду того, что они находятся под непосредственным воздействием энергий этих планет. Обсуждавшиеся выше (см. раздел 3.4) "оболочки" человека тоже испытывают влияние: физическое тело и его эфирный двойник подпадают под влияние Луны и Сатурна, астральное и буддхическое - Венеры и Марса, ментальное и каузальное - Меркурия и Юпитера, а атмичес-кое тело находится под влиянием Солнца и Сатурна. Кроме того, физическое тело и его двойник соответствуют (испытывая их влияние) Козерогу и Раку; астральное тело - Тельцу и Скорпиону; ментальное тело - Деве и Рыбам; каузальное тело - Близнецам и Стрельцу; буддхическое тело - Весам и Овну; атмическое тело - Водолею и Льву [Ливан ]. Более того, каждый орган "грубого тела" испытывает влияние тех или иных созвездий и планет, согласно древней эзотерической астрологии. Эти воззрения могут быть суммированы следующим образом . В зодиакальном управлении человеческого тела выделяют три аспекта: внешнее управление, относящееся к наружным частям и органам, внутреннее - относящееся к витальным органам, а также - структурное управление, которое относится к структуре или скелету. Эти воздействия отражаются схемой:
1. Внешнее управление
o Овен - голова, лицо;
o Телец - шея, глотка;
o Близнецы - плечи;
o Рак - грудные железы, грудная клетка, эпигастрий;
o Лев - позвоночный столб, спина;
o Дева - абдоминальные и тазовые области;
o Весы - поясничная область и кожа;
o Скорпион - мочеполовые органы и анус;
o Стрелец - бедра и поясница;
o Козерог - колени и ягодицы;
o Водолей - ноги и лодыжки;
o Рыбы - ступни и большой палец;
2. Внутреннее управление
o Овен - мозг;
o Телец - пищевод, глотка, мозжечок;
o Близнецы - легкие, дыхание, кровь;
o Рак - желудок и органы пищеварения;
o Лев - сердце;
o Дева - толстые и тонкие кишки;
o Весы - легкие;
o Скорпион - органы воспроизведения и мочевой пузырь;
o Стрелец - артериальная система, нервы;
o Козерог - кости, связки;
o Водолей - кровь и циркуляция;
o Рыбы - лимфатическая система;
3. Структурное управление
o Овен - кости черепа и лица;
o Телец - кости шеи;
o Близнецы - плечи, ключицы, кости рук и ног;
o Рак - грудина, ребра;
o Лев - позвоночник;
o Дева - часть позвоночника;
o Весы - кости поясничной области;
o Скорпион - кости таза;
o Стрелец - кости бедер и поясницы;
o Козерог - коленная чашечка и связки;
o Водолей - кости голени и лодыжки;
o Рыбы - кости стопы и пальцев.
Стихия "огня", согласно системе Рафаэля , соответствует голове и лицу, сердцу, пояснице и бедрам; элемент "земля" - глотке, кишкам, коленям и коже; "воздух" - легким, дыханию, почкам, крови; "вода" - желудку, выделительной системе, ступням. Кроме того, "огонь" соответствует трем знакам - Овну, Льву и Стрельцу; "воздух" - Близнецам, Весам и Водолею; "земля" - Тельцу, Деве и Козерогу; "вода" - Раку, Скорпиону и Рыбам . Управление телом и отдельными органами, следовательно, необходимо приурочить к благоприятному в астрологическом отношении времени, учесть характер влияния (каждый нечетный из 12 знаков оказывает положительное воздействие, четный - отрицательное) и особенности времени рождения. Астрология - точная, но сложная наука, освоение которой требует как минимум несколько лет. Однако она не противоречит практике йоги или другим духовно-оздоровительным и философско-религиозным системам, а лишь дополняет их, что позволяет в ряде случаев усиливать эффект от практики медитации или других упражнений в несколько раз.
Большинство из перечисленных соответствий сейчас не могут быть описаны в точных терминах западной науки, их формализация возможна, пожалуй, лишь в терминах таких самостоятельных знаково-информационных систем, как, например, буддийская логика. Однако идея принципа "большое отражается в малом" имеет огромное методологическое значение, и, надо полагать, детальное научное изучение астрологических соответствий и влияний планет найдут свое объяснение. Тогда представится возможность использовать все эти соответствия в медицинских целях, если к тому времени, конечно, она не перешагнет на другой, качественно более высокий уровень.
Согласно же теории йоги и других религиозно-философских систем существует и обратная связь таких соответствий - от "малого к большому", т. е. работа с одним органом или "оболочкой" - телом вызывает адекватные воздействия и на макроструктуру. Например, работая с атмическим телом путем особой духовной практики, устремляясь к Нирване, человек сам оказывает воздействие на тонкие субстанции вселенной. Это, например, отражается в создании целой системы духовных оболочек вокруг Земли [см. 109].
Очищая и развивая свои духовные тела, люди становятся мощным преобразующим фактором по отношению к ауре и духовному климату всей планеты (!).
Подобное обратное воздействие от микро- к макрокосму отражено, на наш взгляд, и в следующем отрывке :
"Все великое малого только комплекс,
А что мелко - зародыш большого.
Все, чему человек поклоняться привык,
То в мельчайшем имеет основу:
Каждый храм из мельчайших фрагментов велик."
То же относится и к Карме человека: как неоднократно говорил Свами Вивекананда , одно большое дело слагается из тысячи малых, и невозможно сделать ничего значительного, не посвятив ему мельчайших частиц кропотливого труда.
Макроко́см и микроко́см -
1) большой мир (от греч. μακρός - большой, долгий; и κόσμος - космос, вселенная, мир) и малый мир (от греч. μικρός - малый, незначительный; и κόσμος - космос, вселенная, мир);
2) пара понятий, употребляемая в философии и богословии при сопоставлении с окружающим миром; используется в рамках разделов учений, определяющих и раскрывающих место человека во вселенной, как одной из важнейших её частей.
Разные направления философии, подходя к этому вопросу, обращали внимание на грандиозность вселенной, поражающую человеческий разум и чувства красотой и масштабами, тайнами, чёткой уравновешенностью, слаженным, гармоничным взаимодействием одних частей с другими. Человек же нередко рассматривался философией, как мельчайшая частичка этого мира, целиком зависящая от него. Физическая жизнь человека в сравнении с жизнью вселенной почиталась практически за ничто. Доходило до обоготворения тех или иных частей космоса, физических явлений, сил, предметов, стихий (см.: ).
Православные богословы смотрели на человека прежде всего как на , не забывая, что изначально человек хотя и зависел от условий среды своего обитания, но всё же, при этом был поставлен царём видимого мира, призван владеть и управлять им в той мере, в которой было угодно Богу (). Утрата власти над природой произошла лишь вследствие ().
К тому же, после Сошествия в мир и совершения Им дела Искупления человек не только стал сродником Самому Господу (по человеческому естеству), но и был призван стать богом по благодати (). Это осуществимо через богообщение и , в лоне . В данном отношении человек превосходит любые объекты мироздания и всю вселенную в целом.
Человек – малый мир. Он сосредотачивает в себе все тварные силы.
свт.
Произведя из ничтожества мир духовный и затем мир вещественный, Господь Бог, в заключение творения, произвел человека, который равно принадлежит и к миру духовному по своей душе, и к миру вещественному по своему телу, а потому есть как бы сокращение двух миров, и справедливо называется малым миром.
митр.
Человек же есть малый мир. Ибо он обладает душою и телом и стоит посреди ума и вещества – потому он есть связующее звено между видимым и невидимым, то есть чувственным и умопостигаемым творением.
прп. .
Мир умопостигаемый находится в чувственном, как душа в теле, а чувственный мир соединен с умопостигаемым, как тело соединено с душой. И един мир, состоящий из них обоих, как один человек, состоящий из души и тела. Каждый из этих миров, сращенных в единении, не отвергает и не отрицает другого, по закону Творца, соединившего их.
прп.
Человек был сотворен, чтобы (быть) великим миром в малом мире, видимом, и помещен Богом на землю.
прп.
