И сегодня у нас мудрые высказывания Омара Хайяма, испытанные временем.
Омар Хайям (18.5.1048 — 4.12.1131 г.г.) жил в эпоху Восточного средневековья. Родился в Персии (Иран) в городе Нишапур. Там он получил хорошее образование.
Выдающиеся способности Омара Хайяма привели его для продолжения образования в крупнейшие центры науки — города Балх и Самарканд.
Уже в 21 год он стал крупным учёным — математиком, звездочетом. Омар Хайям написал математические труды, настолько выдающиеся, что некоторые из них дошли до нашего времени. Дошли до нас и некоторые его книги.
Он оставил крупное научное наследие, в том числе календарь, по которому жил весь Восток с 1079 года и до середины 19 века. Календарь так и называется до сих пор: Календарь Омара Хайяма. Этот календарь лучше, точнее, чем введённый позднее Григорианский календарь, по которому живём мы сейчас.
Омар Хайям был мудрейшим и образованнейшим человеком. Астроном, звездочёт, математик, специалист по гороскопам — везде он был передовым, крупнейшим ученым.
А всё-таки, Омар Хайям особенно прославился мудрыми высказываниями, которые рифмовал в четверостишия — рубаи. Они дошли до нашего времени, их много сотен на разные темы: о жизни, о любви, о Боге, о вине и женщинах.
С некоторыми из мудрых высказываний Омара Хайяма мы познакомимся, дорогие читатели, здесь.
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
День сегодняшний завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей — будь счастлив теперь!
Молчанье – щит от многих бед,
А болтовня – всегда во вред.
Язык у человека мал,
Но сколько жизней он сломал!
В этом тёмном мире
Считай истинным только
Духовное богатство,
Ибо оно никогда не обесценится.
Коль, можешь, не тужи о времени бегущем,
Не отягчай души ни прошлым, ни грядущим,
Сокровища свои потрать, пока ты жив,
Ведь все равно в тот мир предстанешь неимущим.
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям
Коли есть у тебя для житья закуток,
В наше подлое время, и хлеба кусок,
Коли ты никому не слуга, не хозяин,
Счастлив ты и воистину духом высок.
Благородство и подлость, отвага и страх —
Все с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже —
Мы такие, какими нас создал Аллах!
Ветер жизни иногда свиреп.
В целом жизнь, однако, хороша.
И не страшно, когда черный хлеб,
Страшно, когда черная душа...
Не зли других и сам не злись,
Мы гости в этом бренном мире.
И, если что не так - смирись!
Будь поумней и улыбнись.
Холодной думай головой.
Ведь в мире все закономерно:
Зло, излученное тобой,
К тебе вернется непременно!
Я знаю мир: в нём вор сидит на воре,
Мудрец всегда проигрывает в споре с глупцом,
Бесчестный честного стыдит,
А капля счастья тонет в море горя…
Остерегайся раны наносить
Душе, которая тебя хранит и любит.
Она намного тяжелей болит.
И, все простив, поймет и не осудит.
Всю боль и горечь от тебя забрав,
Безропотно останется в терзаньях.
Ты не услышишь дерзости в словах.
Ты не увидишь злой слезы сверканья.
Остерегайся раны наносить
Тому, кто грубой силой не ответит.
И кто не может шрамы залечить.
Кто твой удар любой покорно встретит.
Остерегайся сам жестоких ран,
Которые твоей душе наносит
Тот, кто тобой храним как талисман,
Но кто тебя в своей душе — не носит.
Мы так жестоки к тем, кто уязвим.
Беспомощны для тех, кого мы любим.
Следы от ран бесчисленных храним,
Которые простим… но не забудем!!!
Показывать можно только зрячим.
Петь песню - только тем, кто слышит.
Дари себя тому, кто будет благодарен,
Кто понимает, любит вас и ценит.
В сей мир едва ли снова попадём,
Своих друзей вторично не найдём.
Лови же миг! Ведь он не повторится,
Как ты и сам не повторишься в нём.
В этом мире любовь - украшенье людей;
Быть лишенным любви - это быть без друзей.
Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло,
Тот - осел, хоть не носит ослиных ушей!
Горе сердцу, которое льда холодней,
Не пылает любовью, не знает о ней,
А для сердца влюбленного - день, проведённый
Без возлюбленной, - самый пропащий из дней!
Ты не считай друзей наперечет!
Не тот твой друг, кем любопытство движет,
а тот, кто с радостью с тобой разделит взлет...
И кто в беде... твой тихий плач... услышит...
Омар Хайям
Да, женщина похожа на вино,
А где вино,
Там важно для мужчины
Знать чувство меры.
Не ищи причины
В вине, коль пьян -
Виновно не оно.
Да, в женщине, как в книге, мудрость есть.
Понять способен смысл её великий
Лишь грамотный.
И не сердись на книгу,
Коль, неуч, не сумел её прочесть.
Омар Хайям
Бог есть, и всё есть Бог! Вот средоточье знанья,
Почерпнутого мной из Книги мирозданья.
Сиянье Истины увидел сердцем я,
И мрак безбожия сгорел до основанья.
Бушуют в келиях, мечетях и церквах,
Надежда в рай войти и перед адом страх.
Лишь у того в душе, кто понял тайну мира,
Сок этих сорных трав весь высох и зачах.
В Книге Судеб ни слова нельзя изменить.
Тех, кто вечно страдает, нельзя извинить.
Можешь пить свою желчь до скончания жизни:
Жизнь нельзя сократить и нельзя удлинить.Омар Хайям
Цель творца и вершина творения — мы.
Мудрость, разум, источник прозрения — мы.
Этот круг мироздания перстню подобен.
—
В нем граненый алмаз, без сомнения, мы!
Омар Хайям имел много учеников, которые оставили о нём воспоминания.
Привожу воспоминания одного из них:
«Однажды в городе Балы, на улице работорговцев, во дворце эмира, на пиру за веселой беседой наш учитель Омар Хайям сказал: „Меня похоронят в таком месте, где всегда в дни весеннего равноденствия свежий ветер будет осыпать цветы плодовых ветвей“. Через двадцать четыре года я побывал в Нишапуре, где был похоронен этот великий человек, и попросил указать мне его могилу. Меня привели на кладбище Хайры, и я увидел могилу у подножия садовой стены, осененную грушевыми и абрикосовыми деревьями и осыпанную лепестками цветов так, что она была совершенно скрыта под ними. Я вспомнил слова, сказанные в Балхе, и заплакал. Нигде во всем мире до обитаемых его границ не бывало человека, подобного ему».
Один из тех, кто пишет самые лучшие афоризмы – Омар Хайям. Этот персидский математик известен во всем мире в первую очередь как философ и поэт. Цитаты Омара Хайяма до предела набиты смыслом, которого иногда так не хватает.
Если ты за добро благодарность ждёшь -
Ты не даришь добро, ты его продаёшь.
Омар Хайям
Вхожу в мечеть. час поздний и глухой.
Не в жажде чуда я и не с мольбой:
Когда-то коврик я стянул отсюда,
А он истёрся; надо бы другой.
Омар Хайям
Добро и зло враждуют - мир в огне.
А что же небо? Небо - в стороне.
Проклятия и радостные гимны
Не долетают к синей вышине.
Омар Хайям
Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена, можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница, но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина.
Омар Хайям
Красивым быть – не значит им родиться,
Ведь красоте мы можем научиться.
Когда красив душою Человек –
Какая внешность может с ней сравниться?
Омар Хайям
Как часто, в жизни ошибаясь, теряем тех, кем дорожим.
Чужим понравиться стараясь, порой от ближнего бежим.
Возносим тех, кто нас не стоит, а самых верных предаем.
Кто нас так любит, обижаем, и сами извинений ждем.
Омар Хайям
Добром добро оплатишь — молодец
На зло добром ответишь — ты мудрец.
Омар Хайям
Глаза умеют говорить. Кричать от счастья или плакать.
Глазами можно ободрить, с ума свести, заставить плакать.
Словами можно обмануть, глазами это невозможно.
Во взгляде можно утонуть, если смотреть неосторожно…
Омар Хайям
О глупец, ты, я вижу, попал в западню,
В эту жизнь быстротечную, равную дню.
Что ты мечешься, смертный? Зачем суетишься?
Дай вина - а потом продолжай беготню!
Омар Хайям
Не смерть страшна.
Страшна бывает жизнь,
Случайная, навязанная жизнь…
В потемках мне подсунули пустую.
И без борьбы отдам я эту жизнь.
Омар Хайям
Надо жить, - нам внушают, - в постах и труде.
Как живете вы - так и воскреснете-де!
Я с подругой и с чашей вина неразлучен -
Чтобы так и проснуться на Страшном суде.
Омар Хайям
Мне, господь, надоела моя нищета,
Надоела надежд и желаний тщета.
Дай мне новую жизнь, если ты всемогущий!
Может, лучше, чем эта, окажется та.
Омар Хайям
Жизнь - то шербет на льду, а то отстой вина.
Плоть бренная в парчу, в тряпье ль облачена -
Все это мудрецу, поверьте, безразлично,
Но горько сознавать, что жизнь обречена.
Омар Хайям
Если будешь всю жизнь наслаждений искать:
Пить вино, слушать чанг и красавиц ласкать -
Все равно тебе с этим придется расстаться.
Жизнь похожа на сон. Но не вечно же спать!
Омар Хайям
Добросовестных и умных
Уважай и посещай -
И подальше, без оглядки
От невежды убегай!
Омар Хайям
Храни свои слова надежнее монет.
Дослушай до конца - потом давай совет.
Тебе при двух ушах язык один достался.
Чтоб выслушал двоих и дать один совет.
Омар Хайям
Из допущенных в рай и повергнутых в ад
Никогда и никто не вернулся назад.
Грешен ты или свят, беден или богат —
Уходя, не надейся и ты на возврат.
Омар Хайям
С людьми ты тайной не делись своей.
Ведь ты не знаешь, кто из них подлей.
Как сам ты поступаешь с божьей тварью,
Того же жди себе и от людей.
Омар Хайям
Пока ты жив - не обижай никого.
Пламенем гнева не обжигай никого.
Если ты хочешь вкусить покоя и мира,
Вечно страдай, но не угнетай никого.
Омар Хайям
Мы не знаем, протянется ль жизнь до утра…
Так спешите же сеять вы зерна добра!
И любовь в тленном мире к друзьям берегите
Каждый миг пуще золота и серебра.
Омар Хайям
Надеемся, вам были полезны изречения о жизни Омара Хайяма.
4Цитаты и Афоризмы 16.09.2017
Дорогие читатели, сегодня я приглашаю вас к философской беседе. Ведь речь пойдет о высказываниях знаменитого поэта и философа Омара Хайяма. Поэт считается одним из величайших умов и философов Востока. Составляя афоризмы о жизни со смыслом, Омар Хаям писал короткие четверостишия – рубаи. Интересно однако, что при жизни он гораздо больше был известен как ученый-астроном и математик.
До викторианской эпохи о нем знали только на Востоке. Из-за широты взглядов долгое время Хайяма-поэта и Хайяма-ученого считали разными людьми. Сборник четверостиший, рубаят, был опубликован после смерти автора. Европейцы прочитали рубаят в переводе английского естествоиспытателя и поэта Эдварда Фитцджеральда. По мнению литераторов, собрание стихов Хаяма включает более 5 000 произведений. Историки осторожничают: эксперты утверждают, перу Хайяма принадлежит лишь от 300 до 500 стихов.
Философ тонко чувствовал жизнь и точно описывал характеры людей. Подмечал особенности поведения в разных ситуациях. Несмотря на то, что он жил много лет назад, изречения и мысли Хайяма актуальны до сих пор, а многие высказывания стали известными афоризмами.
И теперь я приглашаю вас, дорогие читатели, получить тонкое удовольствие от поэтичной мудрости и остроумия афоризмов и цитат великого мыслителя Омара Хайяма.
Поэт не мог пройти мимо вечной темы отношений мужчин и женщин. Искренне и просто он пишет:
Дни, проведенные без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и постылой.
Но идеализм Хайяму чужд. Любовные метания описывают несколько строк:
Как часто, в жизни ошибаясь, теряем тех, кем дорожим.
Чужим понравиться стараясь, порой от ближнего бежим.
Возносим тех, кто нас не стоит, а самых верных предаем.
Кто нас так любит, обижаем, и сами извинений ждем.
Поэт также много размышлял о том, в чем проявляется истинная близость и любовь между людьми:
Дарить себя – не значит продавать.
И рядом спать – не значит переспать.
Не отомстить – не значит все простить.
Не рядом быть – не значит не любить.
Физические расстояния в далеком прошлом значили больше, чем сейчас. Но душевное отчуждение может быть все тем же. Знаток душ о вечной проблеме семей, соблазнении мужей, сказал кратко: «Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена, можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница, но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина».
Вместе с тем философ признается:
Слаб человек – судьбы неверный раб,
Изобличенный я бесстыдный раб!
Особенно в любви. Я сам, я первый
Всегда неверен и ко многим слаб.
Об идеале женской красоты от лица мужчин Хайям писал:
Ты, чей облик свежее пшеничных полей,
Ты михраба из райского храма милей!
Тебя мать при рожденье омыла амброю,
Подмешав в аромат капли крови моей!
Удивительно, больше десяти веков прошло со времени, когда были написаны эти строки, а поступки влюбленных почти не изменились. Может быть, поэтому до сих пор пользуются такой популярностью самые остроумные цитаты и афоризмы Омара Хайяма?
В период жизни учёного в исламском мире (в современных границах от Азербайджана до Индии) религией в литературе наложены жесткие ограничения на описание любви. Более тридцати лет действует строжайший запрет на упоминание спиртного в стихах. Но философ словно смеется над имамами. Известных стих разобран на афоризмы.
Нам говорят, что в кущах рая мы дивных гурий обоймем,
Себя блаженно услаждая чистейшим медом и вином.
Так если то самим Предвечным в святом раю разрешено,
То можно ль в мире скоротечном забыть красавиц и вино?
Впрочем, пресловутое вино Хайяма не столько спиртное, сколько символ радости жизни:
Пей! И в огонь весенней кутерьмы
Бросай дырявый, темный плащ зимы.
Недлинен путь земной. А время – птица.
У птицы – крылья… Ты у края тьмы.
Вино это еще и способ постичь мудрость обычных, на первый взгляд, явлений и образов:
Человек – это истина мира, венец –
Знает это не каждый, а только мудрец.
Выпей каплю вина, чтоб тебе не казалось,
Что творения все на один образец.
Хотя главное все-таки это умение получать удовольствие от жизни:
Не горюй, что забудется имя твое.
Пусть тебя утешает хмельное питье.
До того, как суставы твои распадутся,
Утешайся с любимой, лаская ее.
Главная особенность произведений мудреца – целостность без модного ныне конфликта. Человек не просто целостен, но и влияет на окружение:
Лишь на небе рассвет займется еле зримый,
Тяни из чаши сок лозы неоценимой!
Мы знаем: истина в устах людей горька, –
Так, значит, истиной вино считать должны мы.
В этом весь Хайям – предлагает искать смысл жизни в ее бесконечных проявлениях.
Такова суть философов – постоянно размышлять о происходящем вокруг и уметь выразить это точно и емко. Омар Хайям излагал очень необычный взгляд:
И ночи сменялися днями
До нас, о мой друг дорогой,
И звезды свершали все так же
Свой круг предрешенный судьбой.
Ах, тише! Ступай осторожней
На пыль под ногою твоей –
Красавиц ты прах попираешь,
Останки их дивных очей.
Хайям мудр и в своем отношении к смерти и страданиям. Как любой мудрый человек он знал, что нет смысла жалеть о прошлом и что в постоянном ожидании лучшего счастья тоже не найти.
За страданья свои небеса не кляни.
На могилы друзей без рыданья взгляни.
Оцени мимолетное это мгновенье.
Не гляди на вчерашний и завтрашний дни.
И о разном восприятии жизни он писал:
В одно окно смотрели двое. Один увидел дождь и грязь.
Другой – листвы зеленой вязь, весну и небо голубое.
В одно окно смотрели двое.
И, конечно, для него были очевидны все основные законы мироздания, которые и сейчас указывают на то, что самое лучшее в жизни – творить добро:
Не делай зла – вернется бумерангом,
Не плюй в колодец – будешь воду пить,
Не оскорбляй того, кто ниже рангом,
А вдруг придется что-нибудь просить.
Не предавай друзей – их не заменишь,
И не теряй любимых – не вернешь,
Не лги себе – со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаешь.
Философ считал главным труд, а положение в обществе, богатство и социальные блага лишь преходящими атрибутами. О чванстве он писал:
Порою некто гордо мечет взгляды: «Это – я!»
Украсит золотом свои наряды: «Это – я!»
Но лишь пойдут на лад его делишки,
Внезапно смерть выходит из засады: «Это – я!»
В мимолетности бытия поэт ценил человечность, умение сосредоточиться на своих задачах:
Не завидуй тому, кто силен и богат,
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вдоху,
Обращайся как с данной тебе напрокат.
Омар Хайям способен был с юмором относиться ко многим вещам:
Когда голову я под забором сложу,
В лапы смерти, как птица в ощип, угожу –
Завещаю: кувшин из меня изготовьте,
Приобщите меня к своему кутежу!
Хотя, как и вино, кутеж и радость поэта нельзя понимать только буквально. В рубаи заключается несколько слоев мудрости.
В силу особенностей мировоззрения Востока того времени Хайям не мог оставить без внимания религию.
Бог – в жилах дней. Вся жизнь – Его игра.
Из ртути он – живого серебра.
Блеснет луной, засеребрится рыбкой…
Он – гибкий весь, и смерть – Его игра.
Омар Хайям долго шел к пониманию Бога. Бог, по Хайяму, сильно отличается от христианского триединства Отца, Сына и Святого Духа.
Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.
Говоря строго, в исламе от триединства присутствует лишь Святой Дух. Согласно Корану, Иисус, точнее Иса – один из величайших пророков. Их ученый откровенно не любил:
Пророки приходили к нам толпами,
И миру темному обещан ими свет.
Но все они с закрытыми глазами
Во тьму сошли один другому вслед.
Хотя философ и участвовал в воспитании детей знатных родов, богословских трудов после себя не оставил. Факт тем более удивительный, что за 10 лет работы в Бухаре ученый выпустил 4 фундаментальных дополнения к геометрии Евклида и 2 работы по астрономии. Видимо, теософия осталась вне его интересов. Об отношении к культу религии говорит его шутливый стих:
Вхожу в мечеть. Час поздний и глухой.
Не в жажде чуда я и не с мольбой:
Когда-то коврик я стянул отсюда,
А он истерся. Надо бы другой…
И тут уже прямо, без всякого юмора:
В семидесяти двух ученьях все подряд
О сущности Творца так много говорят!
Уж ладно б чепуху болтали меж собою –
Словами складными народ они дурят.
Между религией и светом деятельного разума людей ученый выбирает человечество:
Для верующих есть к двум Каабам пути:
Иль в Мекке Каабу, иль в сердце обрести.
Как по святым местам, иди от сердца к сердцу
И каждое из них ста Меккам предпочти.
Основным путем к сердцу людей Хайям считал действие. Притом начатое полагал жизненно важным завершить: «Сорванный цветок должен быть подарен, начатое стихотворение – дописано, а любимая женщина – счастлива, иначе и не стоило браться за то, что тебе не по силам».
Об отношении же к жизни поэт писал:
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь.
Ни былой, ни грядущей минуте не верь.
Верь минуте текущей – будь счастлив теперь!
Возможно, не все строки отзываются в душе каждого из нас, но наверняка большая их часть. Не зря их передают из уст в уста и постоянно цитируют. Так пусть же наша теплая подборка пополнит копилку житейской мудрости и еще раз напомнит о главном. Хотя бы опять же об умении быть счастливым здесь и сейчас, в настоящем, не откладывая свое счастье на потом.
Омар Хайям, краткая биография которого представлена в этой статье, родился в Нишапуре 18 мая 1048 года. Нишапур находится на востоке Ирана, в культурной провинции Хорасан. Этот город был местом, куда на ярмарку съезжались многие люди из различных районов Ирана и даже из соседних стран. Кроме того, Нишапур считается одним из главных культурных центров того времени в Иране. В городе с 11 века действовали медресе - школы высшего и среднего типа. В одной из них учился и Омар Хайям.
Биография на русском языке предполагает перевод имен собственных. Однако иногда читателям требуется и английский вариант, например, когда нужно найти материалы на английском. Как же перевести: "Омар Хайям: биография"? "Omar Khayyam: biography" - правильный вариант.
К сожалению, сведений о них недостаточно, как и сведений о жизни многих известных людей древних времен. Биография Омара Хайяма в детские и юношеские годы отмечена тем, что он жил в Нишапуре. Не сохранилось сведений о его семье. Прозвище Хайям, как известно, означает "палаточный мастер", "палаточник". Это позволяет исследователям сделать предположение о том, что отец его являлся представителем ремесленных кругов. Семья, во всяком случае, располагала средствами, достаточными для того, чтобы предоставить своему сыну приличное образование.
Обучением отмечена дальнейшая его биография. Омар Хайям сначала постигал науки в Нишапурском медресе, который в то время был известен как аристократическое учебное заведение, которое готовило для государственной службы крупных чиновников. После этого Омар продолжил образование в Самарканде и Балхе.
Он владел множеством естественных и точных наук: геометрией, математикой, астрономией, физикой. Также Омар специально изучал историю, корановедение, теософию, философию и комплекс филологических дисциплин, который входил в понятие образованности в то время. Он знал арабскую литературу, владел в совершенстве арабским языком, а также знал основы стихосложения. Омар был искусен во врачевании и астрологии, а также изучал теорию музыки.
Хайям великолепно знал наизусть Коран, мог истолковать любой аят. Поэтому даже самые видные теологи Востока обращались к Омару за консультациями. Идеи его, однако, не вписывались в ислам в ортодоксальном его понимании.
Первыми открытиями в области математики отмечена дальнейшая его биография. Омар Хайям сделал эту науку основным направлением своих занятий. В возрасте 25 лет он совершает первые открытия в математике. В 60-е годы 11 века он издает труд по этой науке, который приносит ему славу выдающегося ученого. Меценатствующие правители начинают оказывать ему покровительство.
Правители 11 века соревновались друг с другом в блеске свиты. Они переманивали образованных царедворцев. Самые влиятельные просто требовали ко двору прославившихся поэтов и ученых. Не обошла эта участь и Омара. Службой при дворе была отмечена и его биография.
Омар Хайям сначала вел свою научную деятельность при дворе принца Хакана Шамс ал-Мулка, в Бухоре. Согласно свидетельствам летописцев 11 века, бухарский правитель окружил почетом Омара и даже сажал его на трон рядом с собой.
К этому времени выросла и утвердилась империя Великих сельджуков. Тугулбек, сельджукский правитель, в 1055 году завоевал Багдад. Он объявил себя владыкой новой империи, султаном. Халиф утратил власть, и это ознаменовало собой эпоху культурного расцвета, названную восточным Возрождением.
Эти события отразились и на судьбе Омара Хайяма. Новым периодом продолжается его биография. Омар Хайям в 1074 году был приглашен к царскому двору на службу в город Исфахан. В это время правил султан Малик-шах. Этот год ознаменовался началом 20-летнего периода его плодотворной научной деятельности, по достигнутым результатам оказавшейся блестящей. В это время город Исфахан являлся столицей сельджукской державы, которая простиралась от Средиземного моря до границ Китая.
Омар стал почетным приближенным великого султана. По легенде, Низам ал-Мулк даже предложил ему управлять Нишапуром и прилегающей областью. Омар сказал, что не умеет запрещать и приказывать, что необходимо для управления людьми. Тогда султан назначил ему жалование в 10 тыс. в год (огромная сумма) для того, чтобы Хайям смог беспрепятственно заниматься наукой.
Хайяма пригласили управлять дворцовой обсерваторией. Султан собрал лучших астрономов у себя при дворе и выделил большие суммы для приобретения дорогостоящего оборудования. Перед Омаром была поставлена задача создать новый календарь. В 11 веке в Средней Азии и Иране одновременно существовало 2 системы: солнечный и лунный календари. Обе они были несовершенны. К марту 1079 года задача была решена. Предложенный Хайямом календарь был на 7 секунд точнее действующего сегодня григорианского (разработанного в 16 веке)!
Омар Хайям вел в обсерватории астрономические наблюдения. В его эпоху астрономия была тесно связана с астрологией, которая в Средние века являлась наукой практической необходимости. И Омар входил в свиту Малик-шаха в качестве его советника и астролога. Слава его как прорицателя была весьма велика.
При дворе в Исфахане Омар Хайям занимался также математикой. В 1077 году он создал геометрический труд, посвященный истолкованию трудных положений Евклида. Впервые он дал исчерпывающую классификацию главных видов уравнений - кубических, квадратных, линейных (всего 25 видов), а также создал теорию решения уравнений кубических. Именно он впервые поставил вопрос о связи науки геометрии с алгеброй.
Долгое время книги Хайяма были неизвестными европейским ученым, которые создавали неевклидовую геометрию и новую высшую алгебру. И им пришлось заново пройти нелегкий и долгий путь, который за 5-6 столетий до них уже был проложен Хайямом.
Хайям занимался также проблемами философии, изучая научное наследие Авиценны. Он перевел на фарси с арабского языка некоторые его сочинения, проявив новаторство, так как в это время роль языка науки играл арабский язык.
Первый философский трактат его был создан в 1080 году ("Трактат о бытии и долженствовании"). Хайям заявил, что он является последователем Авиценны, а также высказал суждения об исламе с позиций восточного аристотелианства. Омар, признавая существование бога в качестве первопричины сущего, утверждал, что конкретный порядок вещей определяется законами природы, это вовсе не результат божественной мудрости. Эти взгляды сильно расходились с мусульманской догматикой. В трактате они были изложены конспективно и сдержанно, эзоповым языком иносказаний и недомолвок. Гораздо более смело, порой вызывающе дерзко, антиисламские настроения выражал в поэзии Омар Хайям.
Стихи он писал только рубаи, т.е. четверостишия, в которых рифмовались 1-я, 2-я, 4-я или все четыре строфы. Он создавал их в течение всей жизни. Хайям не писал никогда хвалебных од правителям. Рубаи серьезной формой поэзии не являлись, и как поэт Омар Хайям не признавался современниками. Да и сам он не придавал своим стихам большого значения. Они возникали, скорее всего, экспромтом, мимоходом.
В конце 1092 года оборвался 20-летний спокойный период его жизни при дворе Малик-шаха. В это время султан скончался при невыясненных обстоятельствах. А Низам ал-Мулк был убит за месяц до этого. Смерть двух покровителей Хайяма источники средневековья приписывают исмаилитам, представителям религиозно-политического движения, направленного против тюркской знати. После смерти Малик-шаха они терроризировали исфаханскую знать. Расправы и доносы были рождены страхом перед наводнившими город тайными убийствами. Началась борьба за власть, стала разваливаться великая империя.
Пошатнулось и положение Омара при дворе вдовы Малик-шаха Туркан-хатун. Женщина не доверяла приближенным Низам ал-Мулка. Омар Хайям еще некоторое время работал в обсерватории, но не получал уже ни прежнего содержания, ни поддержки. В это же время он выполнял обязанности врача и астролога при Туркан-хатун.
Рассказ о том, как потерпела крушение его придворная карьера, стал сегодня хрестоматийным. Его относят к 1097 году. Санджар, младший сын Малик-шаха, однажды заболел ветряной оспой, и Хайям, лечивший его, по неосторожности высказал сомнение в том, что 11-летний мальчик поправится. Сказанные визиру слова были подслушаны слугой и переданы больному наследнику. Ставший в дальнейшем султаном, правившим с 1118 по 1157 год сельджукским государством, Санджар на всю свою жизнь затаил неприязнь к Хайяму.
После смерти Малик-шаха Исфахан потерял положение главного научного центра и царской резиденции. Пришла в запустение и, в конце концов, была закрыта обсерватория, а столицу перенесли в г. Мерв (Хоросан). Омар покинул двор навсегда, возвратился в Нишапур.
Здесь он прожил до самой своей смерти, лишь иногда покидая город для посещения Балха или Бухоры. Кроме того, он совершил длительное паломничество к мусульманским святыням в Мекку. Хайям преподавал в Нишапурском медресе. У него был небольшой круг учеников. Иногда он принимал ученых, искавших с ним встречи, принимал участие в научных диспутах.
Последний период его жизни был чрезвычайно труден, связан с лишениями, а также с тоской, которая была порождена духовным одиночеством. В нишапурские годы к славе Омара как астронома и математика прибавилась слава вероотступника и вольнодумца. Злобу ревнителей ислама вызывали его философские взгляды.
Биография Омара Хайяма (краткая) не позволяет подробно говорить о его трудах. Отметим лишь, что невелико его научно-философское наследие. В отличие от Авиценны, своего предшественника, Хайям не создал целостной философской системы. Его трактаты касаются лишь отдельных вопросов философии, хотя и важнейших. Некоторые из них написаны в ответ на просьбу светских или духовных лиц. До наших дней сохранилось лишь 5 философских сочинений Омара. Все они лаконичны, кратки, порой занимают лишь несколько страниц.
Через некоторое время столкновения с духовенством стали настолько опасны, что Хайям был вынужден совершить трудное и долгое паломничество в Мекку (в уже немолодые годы). В эту эпоху путешествие к святым местам длилось порой годами. Омар поселился на какое-то время в Багдаде. Преподаванием в Низамийе была отмечена его биография.
Омар Хайям, о жизни которого известно, к сожалению, не так много, вернувшись домой, начал жить в деревне под Нишапуром в уединенном доме. По свидетельствам средневековых биографов, он женат не был и детей у него не было. Он жил замкнуто, в постоянной опасности из-за подозрений и преследований.
Биография краткая на русском языке этого ученого, философа и поэта была написана множеством авторов. Все источники сходятся в том, что год его смерти точно неизвестен. Самой вероятной датой ее считается 1123 год. Из источника 12 века до нас дошел рассказ о том, как Хайям провел последние часы жизни. Эту историю слышал от его родственника Абу-л-Хасан Бейхаки. В этот день Омар внимательно изучал "Книгу исцеления", написанную Авиценной. Добравшись до раздела "Единое и множественное", Хайям вложил между листами зубочистку и попросил позвать нужных людей для того, чтобы сделать завещание. Омар не ел и не пил весь этот день. Окончив последнюю молитву, вечером он поклонился до земли. Затем Хайям сказал, обратившись к богу, что познал его по мере возможности, и что знание его - это путь к нему. И умер. На фото ниже - его могила в Нишапуре.
Из каких еще источников можно узнать о жизни такого человека, как Омар Хайям? Биография БСЭ (Большой советской энциклопедии) вам подойдет, если достаточно лишь основных сведений о нем. Вы можете также обратиться к изданиям книг Хайяма, в предисловии к которым часто даются описания его жизни. Мы представили лишь основные сведения о таком человеке, как Омар Хайям. Биография, национальность его, истории из его жизни, стихи и трактаты - все это и по сей день интересует множество людей. Это говорит о большом значении наследия, которое он оставил, о большой роли в истории личности Омара Хайяма.
© ООО «Издательство АСТ», 2016
Без хмеля и улыбок – что за жизнь?
Без сладких звуков флейты – что за жизнь?
Все, что на солнце видишь, – стоит мало.
Но на пиру в огнях светла и жизнь!
Один припев у Мудрости моей:
«Жизнь коротка, – так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя – куда глупей!»
Живи, безумец!.. Трать, пока богат!
Ведь ты же сам – не драгоценный клад.
И не мечтай – не сговорятся воры
Тебя из гроба вытащить назад!
Ты обойден наградой? Позабудь.
Дни вереницей мчатся? Позабудь.
Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни
Мог и не той страницей шевельнуть…
Что там, за ветхой занавеской Тьмы
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском рухнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.
Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили.
И в темный ящик сунут на покой.
Мир с пегой клячей можно бы сравнить,
А этот всадник, – кем он может быть?
«Ни в день, ни в ночь, – он ни во что не верит!»
– А где же силы он берет, чтоб жить?
Умчалась Юность – беглая весна -
К подземным царствам в ореоле сна,
Как чудо-птица, с ласковым коварством,
Вилась, сияла здесь – и не видна…
Мечтанья прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред?
Что, если б выпал снег в пустыне знойной?
Час или два лучей – и снега нет!
«Мир громоздит такие горы зол!
Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»
Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,
Сияющих алмазов ты б нашел!
Проходит жизнь – летучий караван.
Привал недолог… Полон ли стакан?
Красавица, ко мне! Опустит полог
Над сонным счастьем дремлющий туман.
В одном соблазне юном – чувствуй все!
В одном напеве струнном – слушай все!
Не уходи в темнеющие дали:
Живи в короткой яркой полосе.
Добро и зло враждуют: мир в огне.
А что же небо? Небо – в стороне.
Проклятия и яростные гимны
Не долетают к синей вышине.
На блестку дней, зажатую в руке,
Не купишь Тайны где-то вдалеке.
А тут – и ложь на волосок от Правды,
И жизнь твоя – сама на волоске.
Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.
Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки – огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?
Подвижники изнемогли от дум.
А тайны те же сушат мудрый ум.
Нам, неучам, – сок винограда свежий,
А им, великим, – высохший изюм!
Что мне блаженства райские – «потом»?
Прошу сейчас, наличными, вином…
В кредит – не верю! И на что мне Слава:
Под самым ухом – барабанный гром?!
Вино не только друг. Вино – мудрец:
С ним разнотолкам, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец.
Как перед светлым, царственным вождем,
Как перед алым, огненным мечом -
Теней и страхов черная зараза -
Орда врагов, бежит перед вином!
Вина! – Другого я и не прошу.
Любви! – Другого я и не прошу.
«А небеса дадут тебе прощенье?»
Не предлагают, – я и не прошу.
Ты опьянел – и радуйся, Хайям!
Ты победил – и радуйся. Хайям!
Придет Ничто – прикончит эти бредни…
Еще ты жив – и радуйся, Хайям.
В словах Корана многое умно,
Но учит той же мудрости вино.
На каждом кубке – жизненная пропись:
«Прильни устами – и увидишь дно!»
Я у вина – что ива у ручья:
Поит мой корень пенная струя.
Так Бог судил! О чем-нибудь он думал?
И брось я пить, – его подвел бы я!
Блеск диадемы, шелковый тюрбан,
Я все отдам, – и власть твою, султан,
Отдам святошу с четками в придачу
За звуки флейты и… еще стакан!
В учености – ни смысла, ни границ.
Откроет больше тайный взмах ресниц.
Пей! Книга Жизни кончится печально.
Укрась вином мелькание границ!
Все царства мира – за стакан вина!
Всю мудрость книг – за остроту вина!
Все почести – за блеск и бархат винный!
Всю музыку – за бульканье вина!
Прах мудрецов – уныл, мой юный друг.
Развеяна их жизнь, мой юный друг.
«Но нам звучат их гордые уроки!»
А это ветер слов, мой юный друг.
Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.
Для раненой любви вина готовь!
Мускатного и алого, как кровь.
Залей пожар, бессонный, затаенный,
И в струнный шелк запутай душу вновь.
В том не любовь, кто буйством не томим,
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь – костер, пылающий, бессонный…
Влюбленный ранен. Он – неисцелим!
До щек ее добраться – нежных роз?
Сначала в сердце тысячи заноз!
Так гребень: в зубья мелкие изрежут,
Чтоб слаще плавал в роскоши волос!
Пока хоть искры ветер не унес, -
Воспламеняй ее весельем лоз!
Пока хоть тень осталась прежней силы, -
Распутывай узлы душистых кос!
Ты – воин с сетью: уловляй сердца!
Кувшин вина – и в тень у деревца.
Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной.
Дан ненадолго лунный блеск лица».
«Не пей, Хайям!» Ну, как им объяснить,
Что в темноте я не согласен жить!
А блеск вина и взор лукавый милой -
Вот два блестящих повода, чтоб пить!
Мне говорят: «Хайям, не пей вина!»
А как же быть? Лишь пьяному слышна
Речь гиацинта нежная тюльпану,
Которой мне не говорит она!
Развеселись!.. В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
Любовь вначале – ласкова всегда.
В воспоминаньях – ласкова всегда.
А любишь – боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем – всегда.
Шиповник алый нежен? Ты – нежней.
Китайский идол пышен? Ты – пышней.
Слаб шахматный король пред королевой?
Но я, глупец, перед тобой слабей!
Любви несем мы жизнь – последний дар?
Над сердцем близко занесен удар.
Но и за миг до гибели – дай губы,
О, сладостная чаша нежных чар!
«Наш мир – аллея молодая роз,
Хор соловьев и болтовня стрекоз».
А осенью? «Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распушенных волос…»
«Стихий – четыре. Чувств как будто пять,
И сто загадок». Стоит ли считать?
Сыграй на лютне, – говор лютни сладок:
В нем ветер жизни – мастер опьянять…
В небесном кубке – хмель воздушных роз.
Разбей стекло тщеславно-мелких грез!
К чему тревоги, почести, мечтанья?
Звон тихий струн… и нежный шелк волос…
Не ты один несчастлив. Не гневи
Упорством Неба. Силы обнови
На молодой груди, упруго нежной…
Найдешь восторг. И не ищи любви.
Я снова молод. Алое вино,
Дай радости душе! А заодно
Дай горечи и терпкой, и душистой…
Жизнь – горькое и пьяное вино!
Сегодня оргия, – c моей женой,
Бесплодной дочкой Мудрости пустой,
Я развожусь! Друзья, и я в восторге,
И я женюсь на дочке лоз простой…
Не видели Венера и Луна
Земного блеска сладостней вина.
Продать вино? Хоть золото и веско, -
Ошибка бедных продавцов ясна.
Рубин огромный солнца засиял
В моем вине: заря! Возьми сандал:
Один кусок – певучей лютней сделай,
Другой – зажги, чтоб мир благоухал.
«Слаб человек – судьбы неверный раб,
Изобличенный я бесстыдный раб!»
Особенно в любви. Я сам, я первый
Всегда неверен и ко многим слаб.
Сковал нам руки темный обруч дней -
Дней без вина, без помыслов о ней…
Скупое время и за них взимает
Всю цену полных, настоящих дней!
На тайну жизни – где б хотя намек?
В ночных скитаньях – где хоть огонек?
Под колесом, в неугасимой пытке
Сгорают души. Где же хоть дымок?
Как мир хорош, как свеж огонь денниц!
И нет Творца, пред кем упасть бы ниц.
Но розы льнут, восторгом манят губы…
Не трогай лютни: будем слушать птиц.
Пируй! Опять настроишься на лад.
Что забегать вперед или назад! -
На празднике свободы тесен разум:
Он – наш тюремный будничный халат.
Пустое счастье – выскочка, не друг!
Вот с молодым вином – я старый друг!
Люблю погладить благородный кубок:
В нем кровь кипит. В нем чувствуется друг.
Жил пьяница. Вина кувшинов семь
В него влезало. Так казалось всем.
И сам он был – пустой кувшин из глины…
На днях разбился… Вдребезги! Совсем!
Дни – волны рек в минутном серебре,
Песка пустыни в тающей игре.
Живи Сегодня. А Вчера и Завтра
Не так нужны в земном календаре.
Как жутко звездной ночью! Сам не свой.
Дрожишь, затерян в бездне мировой.
А звезды в буйном головокруженье
Несутся мимо, в вечность, по кривой…
Осенний дождь посеял капли в сад.
Взошли цветы. Пестреют и горят.
Но в чашу лилий брызни алым хмелем -
Как синий дым магнолий аромат…
Я стар. Любовь моя к тебе – дурман.
С утра вином из фиников я пьян.
Где роза дней? Ощипана жестоко.
Унижен я любовью, жизнью пьян!
Что жизнь? Базар… Там друга не ищи.
Что жизнь? Ушиб… Лекарства не ищи.
Сам не меняйся. Людям улыбайся.
Но у людей улыбок – не ищи.
Из горлышка кувшина на столе
Льет кровь вина. И все в ее тепле:
Правдивость, ласка, преданная дружба -
Единственная дружба на земле!
Друзей поменьше! Сам день ото дня
Туши пустые искорки огня.
А руку жмешь, – всегда подумай молча:
«Ох, замахнутся ею на меня!..»
«В честь солнца – кубок, алый наш тюльпан!
В честь алых губ – и он любовью пьян!»
Пируй, веселый! Жизнь – кулак тяжелый:
Всех опрокинет замертво в туман.
Смеялась роза: «Милый ветерок
Сорвал мой шелк, раскрыл мой кошелек,
И всю казну тычинок золотую,
Смотрите, – вольно кинул на песок».
Гнев розы: «Как, меня – царицу роз -
Возьмет торгаш и жар душистых слез
Из сердца выжжет злою болью?!» Тайна!..
Пой, соловей! «День смеха – годы слез».
Завел я грядку Мудрости в саду.
Ее лелеял, поливал – и жду…
Подходит жатва, а из грядки голос:
«Дождем пришла и ветерком уйду».
Я спрашиваю: «Чем я обладал?
Что впереди?.. Метался, бушевал…
А станешь прахом, и промолвят люди:
«Пожар короткий где-то отпылал».
– Что песня, кубки, ласки без тепла? -
– Игрушки, мусор детского угла.
– А что молитвы, подвиги и жертвы?
– Сожженная и дряхлая зола.
Ночь. Ночь кругом. Изрой ее, взволнуй!
Тюрьма!.. Все он, ваш первый поцелуй,
Адам и Ева: дал нам жизнь и горечь,
Злой это был и хищный поцелуй.
– Как надрывался на заре петух!
– Он видел ясно: звезд огонь потух.
И ночь, как жизнь твоя, прошла напрасно.
А ты проспал. И знать не знаешь – глух.
Сказала рыба: «Скоро ль поплывем?
В арыке жутко – тесный водоем».
– Вот как зажарят нас, – сказала утка, -
Так все равно: хоть море будь кругом!»
«Из края в край мы к смерти держим путь.
Из края смерти нам не повернуть».
Смотри же: в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!
«Я побывал на самом дне глубин.
Взлетал к Сатурну. Нет таких кручин,
Таких сетей, чтоб я не мог распутать…»
Есть! Темный узел смерти. Он один!
«Предстанет Смерть и скосит наяву,
Безмолвных дней увядшую траву…»
Кувшин из праха моего слепите:
Я освежусь вином – и оживу.
Гончар. Кругом в базарный день шумят…
Он топчет глину, целый день подряд.
А та угасшим голосом лепечет:
«Брат, пожалей, опомнись – ты мой брат!..»
Сосуд из глины влагой разволнуй:
Услышишь лепет губ, не только струй.
Чей это прах? Целую край – и вздрогнул:
Почудилось – мне отдан поцелуй.
Нет гончара. Один я в мастерской.
Две тысячи кувшинов предо мной.
И шепчутся: «Предстанем незнакомцу
На миг толпой разряженной людской».
Кем эта ваза нежная была?
Вздыхателем! Печальна и светла.
А ручки вазы? Гибкою рукою
Она, как прежде, шею обвила.
Что алый мак? Кровь брызнула струей
Из ран султана, взятого землей.
А в гиацинте – из земли пробился
И вновь завился локон молодой.
Над зеркалом ручья дрожит цветок;
В нем женский прах: знакомый стебелек.
Не мни тюльпанов зелени прибрежной:
И в них – румянец нежный и упрек…
Сияли зори людям – и до нас!
Текли дугою звезды – и до нас!
В комочке праха сером, под ногою
Ты раздавил сиявший юный глаз.
Светает. Гаснут поздние огни.
Зажглись надежды. Так всегда, все дни!
А свечереет – вновь зажгутся свечи,
И гаснут в сердце поздние огни.
Вовлечь бы в тайный заговор Любовь!
Обнять весь мир, поднять к тебе Любовь,
Чтоб, с высоты упавший, мир разбился,
Чтоб из обломков лучшим встал он вновь!
Бог – в жилах дней. Вся жизнь -
Его игра. Из ртути он – живого серебра.
Блеснет луной, засеребрится рыбкой…
Он – гибкий весь, и смерть – Его игра.
Прощалась капля с морем – вся в слезах!
Смеялось вольно Море – все в лучах!
«Взлетай на небо, упадай на землю, -
Конец один: опять – в моих волнах».
Сомненье, вера, пыл живых страстей -
Игра воздушных мыльных пузырей:
Тот радугой блеснул, а этот – серый…
И разлетятся все! Вот жизнь людей.
Один – бегущим доверяет дням,
Другой – туманным завтрашним мечтам,
А муэдзин вещает с башни мрака:
«Глупцы! Не здесь награда, и не там!»
Вообрази себя столпом наук,
Старайся вбить, чтоб зацепиться, крюк
В провалы двух пучин – Вчера и Завтра…
А лучше – пей! Не трать пустых потуг.
Влек и меня ученых ореол.
Я смолоду их слушал, споры вел,
Сидел у них… Но той же самой дверью
Я выходил, которой и вошел.
Таинственное чудо: «Ты во мне».
Оно во тьме дано, как светоч, мне.
Брожу за ним и вечно спотыкаюсь:
Само слепое наше «Ты во мне».
Как будто был к дверям подобран ключ.
Как будто был в тумане яркий луч.
Про «Я» и «Ты» звучало откровенье…
Мгновенье – мрак! И в бездну канул ключ!
Как! Золотом заслуг платить за сор -
За эту жизнь? Навязан договор,
Должник обманут, слаб… А в суд потянут
Без разговоров. Ловкий кредитор!
Чужой стряпни вдыхать всемирный чад?!
Класть на прорехи жизни сто заплат?!
Платить убытки по счетам Вселенной?!
– Нет! Я не так усерден и богат!
Во-первых, жизнь мне дали, не спросясь.
Потом – невязка в чувствах началась.
Теперь же гонят вон… Уйду! Согласен!
Но замысел неясен: где же связь?
Ловушки, ямы на моем пути.
Их Бог расставил. И велел идти.
И все предвидел. И меня оставил.
И судит тот, кто не хотел спасти!
Наполнив жизнь соблазном ярких дней,
Наполнив душу пламенем страстей,
Бог отреченья требует: вот чаша -
Она полна: нагни – и не пролей!
Ты наше сердце в грязный ком вложил.
Ты в рай змею коварную впустил.
И человеку – Ты же обвинитель?
Скорей проси, чтоб он Тебя простил!
Ты налетел, Господь, как ураган:
Мне в рот горсть пыли бросил, мой стакан
Перевернул и хмель бесценный пролил…
Да кто из нас двоих сегодня пьян?
Я суеверно идолов любил.
Но лгут они. Ничьих не хватит сил…
Я продал имя доброе за песню,
И в мелкой кружке славу утопил.
Казнись, и душу Вечности готовь,
Давай зароки, отвергай любовь.
А там весна! Придет и вынет розы.
И покаянья плащ разорван вновь!
Все радости желанные – срывай!
Пошире кубок Счастью подставляй!
Твоих лишений Небо не оценит.
Так лейтесь, вина, песни, через край!
Монастырей, мечетей, синагог
И в них трусишек много видел Бог.
Но нет в сердцах, освобожденных солнцем,
Дурных семян: невольничьих тревог.
Вхожу в мечеть. Час поздний и глухой.
Не в жажде чуда я и не с мольбой:
Когда-то коврик я стянул отсюда,
А он истерся. Надо бы другой…
Будь вольнодумцем! Помни наш зарок:
«Святоша – узок, лицемер – жесток».
Звучит упрямо проповедь Хайяма:
«Разбойничай, но сердцем будь широк!»
Душа вином легка! Неси ей дань:
Кувшин округло-звонкий. И чекань
С любовью кубок: чтобы в нем сияла
И отражалась золотая грань.
В вине я вижу алый дух огня
И блеск иголок. Чаша для меня
Хрустальная – живой осколок неба.
