Войдя в Польшу в качестве «освободителя» в 1807 году, Наполеон превратил её в зависимое от Франции Герцогство Варшавское. Но после его разгрома в 1815 году на Венском конгрессе был произведён новый раздел Польши - по счёту уже четвёртый, на котором четыре пятых Герцогства Польского было передано в русское подданство. Россия создала на этой территории Царство Польское со своей конституцией и сеймом. Остальная же часть Польши была поделена между Австрией и Пруссией.

Русский император Александр I простил полякам их выступление против России: в 1812 году Польша выставила в составе наполеоновской армии своё 80-тысячное войско. В стране был наведён порядок и спокойствие, быстро стало развиваться материальное благосостояние народа, что дало толчок быстрому росту населения. Россия также не забывала о народном образовании и культурном росте Царства Польского - в Варшаве был основан университет, «две военные академии, женский институт, школа земледелия и сельского хозяйства и другие учебные заведения». Брат императора Александра I Константин Павлович любил Польшу, знал в совершенстве её язык и, являясь с 1814 года главнокомандующим польской армией, всемерно укреплял её. Позже, после первого наместника - генерала Зайончека, став сам наместником Царства Польского, он женился на польской графине И. Грудзинской и даже стоял за полную независимость Польши. Константин был вполне доволен своей судьбой и, возможно, поэтому в 1823 году отрёкся от русского престола в пользу младшего брата Николая Павловича.

Документы по этому делу были заранее заготовлены Александром I и в тайне хранились по одному экземпляру в Синоде, Сенате, в Государственном Совете и в Успенском соборе Кремля, на запечатанных конвертах была собственноручная царская подпись: «…хранить до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть, прежде всякого действия, в чрезвычайном собрании». Так Константин окончательно порвал с престолонаследием и посвятил себя Польше. Сами поляки говорили о своём благосостоянии с большим удовлетворением: «…Польша никогда не была так счастлива, как во времена Александра I, и если бы продолжала идти по этому пути, то скоро забыла бы 200 лет своей анархии и стала бы наряду с образованнейшими государствами Европы».

Ещё после Венского конгресса в 1815 году Александр I даровал полякам конституцию. Проявление оппозиции началось с того, что Польша, имея, благодаря стараниям Константина, своё национальное войско, начала стремиться к отделению от России и даже была намерена присоединить к себе огромную часть территории российских земель, составлявших Украину, Белоруссию и Литву. Такое заявление на сейме возмутило русского императора, и он стал ограничивать его деятельность, растягивать сроки между его сборами, а затем была отменена публичность сбора сейма, и в основном его заседания стали проходить при закрытых дверях. Такое нарушение конституции повлекло за собой организацию сети тайных обществ, которые взялись за особое воспитание подрастающей молодёжи и подготовку к будущему восстанию.

С течением времени образовались две основные партии: аристократическая - во главе с князем Адамом Черторыйским и демократическая - с профессором истории Виленского университета Лелевелем. Их разделяли планы будущего переустройства Польши, но объединяли текущие - как можно быстрее подготовиться к восстанию для борьбы за национальную независимость Польши. Они даже пытались связаться с декабристами в России, но переговоры не привели к желаемым результатам.

К этому времени на Западе начало разгораться пламя революции. Во Франции была сметена династия Бурбонов, возмутилась Бельгия, с востока повеяло ветерком волнений русского крестьянства. Подготовка к восстанию в Польше стала перезревать - начались доносы, аресты. Откладывать выступление дальше было нельзя. Последним, решающим, толчком к восстанию послужило включение польских войск в состав русской армии для похода в Бельгию на подавление революционного движения.

В холодную осеннюю ночь на 17 ноября группа заговорщиков из молодых офицеров и воспитанников военных школ под предводительством Набеляка, Тржасковского и Гощинского ворвалась в Бельведерский загородный дворец с криками: «Смерть тирану!» Сонного Константина растолкал камердинер, и тот успел скрыться, а затем уйти к русскому войску. Но многие русские генералы, офицеры, приближённые Константина и прислуга вместе с верными России поляками были перебиты.

Заговорщики разломали двери арсенала и начали вооружать армию повстанцев, у которых разжигали злобу провокационными криками, «…что русские режут поляков и жгут город». В это время другая группа пыталась захватить казармы, но перестрелка затянулась, и дело сорвалось. Воинских сил для переворота явно не хватало, так как было вовлечено небольшое количество подразделений. Тогда организаторы бросились с призывом в рабочие кварталы, и было поднято всё население города. Толпы людей устремились к арсеналу. В короткое время восстание охватило всю Варшаву. Константин в это время, отпустив верные ему польские отряды, отошёл со своими русскими войсками от города, давая возможность полякам понять, что русские настроены миролюбиво. Он посчитал момент начала восстания небольшой вспышкой и ждал, что она само собой погаснет. Но вследствие такого бездействия восстание охватило всю Польшу. Быстро развивающиеся события напугали верхушку польской аристократии. Срочно было создано временное правительство во главе с бывшим министром и другом императора Александра I Адамом Черторыйским. Он уговорил генерала Хлопицкого, служившего когда-то в наполеоновской армии, взять на себя руководство восстанием, чтобы не дать ему развиваться стихийно. И тут же новое правительство и сейм отправили в Петербург свои требования о соблюдении конституции и восстановлении Польши в границах до первого её раздела, т. е. с присоединением к ней «западно-русских областей». В ответ на «дерзкое» заявление Николай I не стал вести переговоры, а заявил: «…что он обещает амнистию полякам, если они немедленно покорятся; но если они дерзнут поднять оружие против России и законного своего государя, то сами они и их пушечные выстрелы ниспровергнут Польшу».

Но повстанцы не сложили оружия. Тогда русский император направил свои войска на укрощение «бунтовщиков» под командованием фельдмаршала Иоганна Дибича-Забалканского. Но поскольку восстание в Польше оказалось для России неожиданным, то для подготовки армии к военным действиям потребовалось около 3,5 месяцев. А пока что там действовал один корпус барона Розена, который под напором поляков постепенно сдавал свои позиции.

Наступил новый 1831 год. Русского императора в Польше объявили низложенным, народ вышел на улицы и требовал полного отделения Польши от России. В знак солидарности с русскими революционерами 1825 года они демонстративно отслужили по казнённым декабристам панихиду и «…выдвинули лозунг, обращённый к русскому народу, - „За нашу и вашу свободу“».

Русские карательные войска были на подходе. Польша усиленно готовилась к военным действиям. Первоначальная её армия в 35 тысяч выросла до 130, но для настоящих действий годилась едва ли половина. В самой Варшаве под ружьём находилось до четырёх тысяч национальных гвардейцев. Имея большой опыт, генерал Хлопицкий уже предвидел исход восстания. Он с самого начала никак не хотел браться за руководство и отказался от роли диктатора. Вёл выжидательную политику, чтобы при случае выйти из игры. Хлопицкий даже не воспользовался отсутствием главных сил русской армии, чтобы разбить 6-й литовский корпус генерала Розена. В конце концов он был заменён князем Михаилом Радзивиллом.

Русская армия численностью 125,5 тысяч вступила в Польшу. 24 января Дибич вклинил её несколькими колоннами между Наревом и Бугом, чтобы разрезать польскую армию и одним решающим ударом разбить её по частям. Но распутица помешала его планам. Чтобы не завязнуть в болотах междуречья, он вышел на Брестское шоссе. 13 февраля Дибич разбил армию поляков под Гроховом, но не стал их добивать при переправе через Вислу и дал возможность уйти к Праге. На другой день, подойдя к крепости, которую когда-то брал Суворов, он убедился, что её невозможно взять без специальных осадных средств.

Обеспечив базу и укрепив тылы, 12 апреля Дибич начал решительное наступление. Узнав об этом, главнокомандующий польскими силами Скржинецкий стал уходить со своими войсками из-под удара, но 14 мая был настигнут и разбит при Остроленке. После поражения польская армия сосредоточилась у Праги. Дибич двинулся к ней, но по дороге умер от холеры, которая свирепствовала не только в Польше, но и в центральных районах России.

13 июня командование русскими войсками принял генерал И. Ф. Паскевич-Эриваньский. На Брестское шоссе двигался со своей армией генерал Н. Н. Муравьёв. Поляки оттянули к Варшаве армию в 40 тысяч человек, кроме того, был объявлен поголовный призыв в ополчение. Но всё было тщетно. К 1 августа ушёл с поста главнокомандующего Скржинецкий. Его заменил Дембинский - четвёртый по счёту предводитель войска польского. Все трое предыдущих главнокомандующих - Хлопницкий, Радзивилл и Скржинецкий были обвинены в измене и посажены в тюрьму. Поляки требовали их казни, но правительство отмалчивалось. Тогда толпа разъярённых горожан ворвалась силой в тюрьму и самосудом казнила арестованных генералов. Начались народные выступления против правительства, которое в свою очередь растерялось. Адам Черторыйский оставил пост главного правителя и бежал из Варшавы в Париж. Сейм экстренно назначил вместо него генерала Круковецкого, и началась расправа с народными выступлениями. Были казнены некоторые участники демонстраций против польского правительства и наиболее ярые участники расправы над бывшими командующими в тюрьме. Были попытки начать новые переговоры с Паскевичем, но он не принял никаких условий, категорически заявив, чтобы повстанцы сложили оружие и прекратили сопротивление. Заявление русского командующего было отвергнуто. Поляки решили драться до конца.

25 сентября Паскевич решительными действиями армии нанёс удар по западному предместью Варшавы и захватил её пригородную часть - Волю, а на другой день была сдана и вся Варшава. Часть польских войск под командованием Рыбинского, не пожелавшего сложить оружие, отступила на север Польши. Преследуемые армией Паскевича, польские отряды 20 сентября перешли границу Пруссии и там были разоружены. Вскоре сдался воинский гарнизон Медлина, а за ним 9 октября - Замостье. Зачинщики и активные участники были сосланы в Сибирь, польский сейм разогнан, конституция упразднена. Она была заменена «Органическим статутом», согласно которому отныне и навсегда Польша должна была являться неотъемлемой частью Российской империи. Название Царство Польское было сохранено, но оно как самостоятельное государство перестало существовать. Наместником этой российской провинции был назначен генерал Паскевич, получивший титул князя Варшавского. При нём был учреждён совет из главных чиновников края, заменивших прежних министров. Вместо сейма был утверждён Государственный Совет Царства Польского из сановников, назначенных самим императором Николаем I. Во всех официальных сферах деятельности был введён в обязательном порядке русский язык.

Через три года сам русский император заявился в Варшаву и на приёме делегации от населения прямо заявил: «…По повелению моему воздвигнута здесь цитадель (крепость Александровская для русского гарнизона), и я вам объявляю, что при малейшем возмущении я прикажу разгромить ваш город…».

В целях предупреждения в дальнейшем организации польских тайных обществ и идеологического влияния поляков на западные области России были закрыты университеты в Варшаве, Вильно, а также Крменецкий лицей, а вместо них был основан в Киеве университет св. Владимира.

С большим сочувствием было воспринято Российским Синодом ходатайство униатского епископа Иосифа Семашко о воссоединении с русской православной церковью униатских церквей русского населения западных областей, находящихся под влиянием польского католицизма. Немалую роль в этом деле сыграл высочайший иерарх и выдающийся богослов того времени Московский митрополит Филарет.

Такое событие, как разгром польского восстания, не осталось незамеченным в истории награждений. Все участники военных действий против польских повстанцев были жалованы особой наградой - специальным крестом, отчеканенным на манер польского боевого ордена «Virtuti Militari». Этот русский знак - «оборотень» - польского ордена отличия за военные заслуги был специально введён императором Николаем I для оскорбления национального достоинства польского народа. Он подобно польскому ордену имеет уширенные концы и изображение в розетке лицевой стороны польского одноглавого орла, вокруг которого по окружности помещён сплошной венок из лавровых листьев. На концах креста надписи: на левом «VIR», на правом «TUTI», на верхнем - «MILI», на нижнем - «TARI». На оборотной стороне, в точно такой же розетке с венком, трёхстрочная надпись: «REX - ET - PATRIA» (Правитель и Отечество); ниже, под сферической чертой, дата - «1831». На концах креста - изображение вензелей начальных букв - SAPR (Stanislav August Rex Polonia ), но порядок их расположения необычен: на верхнем - «S», левом - «A», правом - «R» и нижнем - «P». Эта надпись напоминает о последнем польском короле Станиславе Августе Понятовском, который царствовал в своё время при поддержке русской императрицы Екатерины II и в политике Польши ориентировался на Россию. Умер он в Петербурге в 1798 после отречения от Польской короны.

Крест русского чекана подразделялся на пять классов:

знак 1-го класса - золотой, с эмалью, выдавался с плечевой лентой и звездой командующему армией и корпусным командирам;

знак 2-го класса - золотой, с эмалью, на шейной ленте - генералам рангом ниже корпусных;

знак 3-го класса - золотой, с эмалью, для ношения на нагрудной ленте - штаб-офицерам;

знак 4-го класса - золотой, но уже без эмали - по типу солдатского, размером 28x28 мм - обер-офицерам;

знак 5-го класса - серебряный, размером 28x28, предназначался для награждения нижних чинов.

Учреждая этот крест в 1831 году, император Николай I «…повелел считать его за медаль…». Лента для всех крестов была принята одинаковой (расцветки польского национального ордена) - синего цвета с чёрными полосами по краям. После появления русского знака, напоминающего по форме польский орден, тот фактически прекратил своё существование. И лишь через несколько десятилетий был снова возрождён польским буржуазным правительством.

Кроме этих знаков была также учреждена 31 декабря 1831 года специальная серебряная медаль, диаметром 26 мм. На её лицевой стороне, во всё поле, помещено изображение Российского Государственного герба (двуглавого орла), в центре которого под королевской короной порфира с изображением польского герба (одноглавого литовского орла); поверху, вдоль бортика медали, мелкая надпись: «ПОЛЬЗА ЧЕСТЬ И СЛАВА».

На оборотной стороне, внутри венка из двух лавровых ветвей, перевязанных внизу лентой, четырёхстрочная надпись: «ЗА ВЗЯТИЕ - ПРИСТУПОМЪ - ВАРШАВЫ - 25 и 26 авг.»; внизу, у перевязи, год - «1831». В самом верху, между концами веток (над надписью), помещён лучезарный шестиконечный крест.

Медалью награждались нижние чины, участвовавшие в штурме польской столицы, а также священники и медицинский персонал, исполнявшие свои обязанности в боевой обстановке.

Такие медали были и меньшего диаметра - 22 мм. Они предназначались для награждения кавалеристов. Это последняя - пятая - из серии подобных кавалерийских наград. Носили их на той же ленте, что и польские знаки - синей с чёрными полосами по краям.

Существует чекан медали «За взятие приступом Варшавы» из белого металла, диаметром 26 мм, несколько отличный по изображению. Это одна из первых медалей, выполненных из белого металла.

Поляки стремились к восстановлению независимой Польши в границах до 1772 г. (до первого раздела). 29 ноября 1830 г. группа польских офицеров ворвалась в резиденцию вел. Князя Константина Павловича, наместника российского императора, с целью убить его и захватить власть. Рабочие, студенты, овладев арсеналом, складом с оружием, начали вооружаться. Восставшие создалиВременное правительство . 25 января 1831 г. Польский сейм провозгласил независимость Польши. НиколайIотправил в Польшу армию в 120 тыс. человек под командованием Дибича. Польские войска насчитывали 50-60 тыс. человек. Силы были неравны. Польские войска оказывали упорное сопротивление, но терпели поражение.

В сентябре 1831 г. царская армия штурмом взяла Варшаву. Восстание было подавлено. Тысячи поляков были отправлены в ссылку.

Николай уничтожил польскую конституцию. В феврале 1832 г. был опубликован Органический статут. Согласно ему, Царство Польское объявлялось неотъемлемой частью Российской империи, а польская корона – наследственной в русском императорском доме. Управление Польшей возлагалось наАдминистративный совет с наместником императора во главе. Сейм был ликвидирован. Русское дворянство поддержало карательную политику николаевского правительства.

После подавления восстания в Польше лозунгом внутренней политики Николая сталаохрана самобытного русского строя .

После революций 1848 – 1849 гг. Николай отказался от проведения каких-либо преобразований. 1848 – 1855 гг. характеризуют как «мрачное семилетие » правления Николая:

Русские войска в 1849 г .подавили восстание в Венгрии . После этого Россия получила в Европе репутацию «жандарма Европы ».

В 1848 г. Николай отказался от своегонамерения освободить крестьян . Он заявил: «Некоторые лица приписывают мне по сему предмету самые нелепые и безрассудные мысли и намерения. Я ихотвергаю с негодованием ».

Был запрещен въезд в Россию французам, а затем всем европейцам. Выезд за границу был предельно ограничен, IIIотделение выдавало заграничные паспорта только лицам, нуждающимся в лечении.

Цензурный гнет достиг в эти годы своего апогея. В 1848 г. был создан чрезвычайный цензурный орган, названный в народе Бутурлинским комитетом по фамилии его начальника. Он просматривал издания, уже пропущенные цензурой к печати.

В правящих кругах обсуждался вопрос о закрытии университетов. В 1849 г. Уваров опубликовал статью в защиту университетов. Николай отправил его в отставку.

Усилились гонения на университеты, усилился контроль за преподаванием профессоров. От Грановского потребовали представить конспекты лекций в Министерство народного просвещения.

А.В. Никитенко , цензор, профессор, писал об этом времени в воспоминаниях: «Варварство торжествует там дикую победу над умом человеческим».

Т.Н. Грановский писал об этом времени: «Пусть будет проклято настоящее, может быть будущее будет светло» (1849 год). «Много порядочных людей впали в отчаяние и с тупым спокойствием смотрят на происходящее, - когда же развалится этот мир».

А.И. Кошелев : «особенно тяжело и удушливо было николаевское царствование с 1848 года».

Чичерин Б.Н .: «В последние годы царствования деспотизм достиг самых крайних размеров, и гнет сделался совершенно невыносимым. Всякий независимый голос умолк; университеты были скручены; печать была подавлена; о просвещении никто не думал. В официальных кругах водворилось безграничное раболепство, а внизу закипала затаенная злоба. Все, по-видимому, повиновались беспрекословно; все ходило по струнке. Цель монарха была достигнута: идеал восточного деспотизма водворился на русской земле».

А.И. Герцен: «Быстро на нашем севере дикое самовластие изнашивает людей… точно на поле сражения – мертвые да изуродованные».

События Крымской войны стали тяжелым испытанием для общества и самого Николая. Николай искренне верил в творимый им миф о военно-политическом могуществе России .А.Ф. Тютчева писала: «…несчастный император увидел, как под нимрушились подмостки того иллюзорного величия, на которые, он воображал, что поднял Россию ».

Николай Iне смог перенести позора поражения России в Крымской войне. В начале февраля 1855 г. Николай заболел гриппом. Он находился в состоянии тяжелой депрессии: отказывался принимать министров, отправляя их к наследнику Александру Николаевичу, много молился перед иконами, почти никого не принимал, Николая мучила бессонница, он плакал. 18 февраля 1855 г. НиколайIумер, а 19 февраля 1855 г на престол вступил АлександрII.

Как восприняло русское общество известие о смерти Николая? Как свидетельствовал Кошелев , известие о смерти императора не многих огорчило, так как люди устали от административно-полицейского произвола .

19 февраля 1855 г. встретились Грановский и Соловьев на паперти церкви. Соловьев сказал лишь слово: «Умер!», а Грановский ответил ему: «Удивительно не то, что он умер, а то что мы с вами живы».

Ф.И. Тютчев написал следующие строки:

«Ты был не царь, а лицедей,

Не Богу ты служил и не России,

Служил ты суете своей».

Кропоткин записал в воспоминаниях: интеллигентные люди, узнав о смерти Николая, на улицах Петербурга обнимались, сообщая друг другу приятную новость. Все предчувствовали, что наступает конец как войне, так и ужасным условиям, созданным железным тираном».

Говорили о том, что Николай принял яд.

Одна гласила, что Николай не мог пережить неудачи Крымской войны и покончил с собой;

Другая обвиняла лейб-медика Мандта, иностранца, в том, что он «уморил царя». Легенды эти распространились с молниеносной быстротой». Правительству потребовалось издать (24 марта 1855 г.) книгу «Последние часы жизни императора Николая Первого» (в типографии IIIотделения). Она была написана Д.Н. Блудовым, главноуправляющимIIотделения. В книге была представлена официальная версияестественной смерти Николая от гриппа .

Существует группа мемуарных источников, в которых развивается версия отравления Николая .

В начале февраля 1855 г. Николай заболел гриппом. Наиболее точную датировку развития болезни дает камер-фурьерский журнал, в котором по окончании дня записывался распорядок дня Николая. По журналу, 5 февраля монарх почувствовал себя несовершенно здоровым. Император проболел 5 дней, явно окреп. Записи журнала не передают тревоги по случаю болезни Николая. 12 февраля Николай получил донесение из Евпатории о поражении русских войск.. Императору стало ясно, что война проиграна. В камер-фурьерском журнале отмечено, что в ночь на 14 февраля государь мало спал. Вероятно, бессонница была вызвана тяжелыми раздумьями Николая, признаки нездоровья были незначительными. Записи из камер-фурьерского журнала: «13 февраля. Лихорадка менее, голова свободна. 14 февраля. Лихорадка почти перестала. Голова свободна. 15 февраля. Пульс удовлетворителен. Кашель, извержение мокроты несильные. 16 февраля. Голова не болит, извержение мокроты свободно, лихорадки нет». Как видно, состояние здоровья Николая постепенно улучшалось.

Николай переживал душевный кризис. По свидетельству Мандта, известие из-под Евпатории «убило его». С 12 февраля Николай перестал принимать с докладами, он отсылал дела к наследнику; отказывался от пищи, страдал бессонницей. Двор был обеспокоен затворничеством царя. П.Д. Киселев вспоминал: Николай «сколько ни желал преодолеть душевное беспокойство – оно выражалось на лице его более, чем в речах, которые при рассказе о самых горестных событиях заключались одним обычным возгласом «Твори, Бог, волю свою». Состояние душевных терзаний было необычно для государя, гордившегося своей невозмутимостью.

Наследник, императрица, двор, широкая публика не подозревали о возможности скорого смертельного исхода.

В ночь на 18 февраля 1855 г. Мандт, согласно его воспоминаниям, получил записку Блудовой с просьбой «не терять времени ввиду усиливающейся опасности». В третьем часу ночи Мандт поспешил к Николаю и после осмотра его убедился в том, что его положение крайне опасно, что у него начало паралича. Николай мужественно выслушал диагноз Мандта и попросил позвать наследника. Причина паралича не вполне понятна. Сохранилось свидетельство некоего неизвестного лица, написанное со слов доктора Карелля – коллеги Мандта. Это лицо рассказывало, что Карелль 17 февраля «был потребован к императору Николаю ночью и нашел его в безнадежном состоянии и одного Мандта при нем не было. Император желал уменьшить свои сильные страдания и просил Карелля облегчить их, но было уже поздно, и никакое средство не могло спасти его. … Карелль, зная. Что не только в городе, но даже во дворце никому неизвестно об опасности, отправился на половину наследника и потребовал, чтобы его разбудили. Пошли разбудить и государыню и немедленно отправили напечатать два бюллетеня за два предшествующих дня». Все бюллетени о болезни Николая были вписаны в камер-фурьерский журнал на полях другими чернилами, до этого дня поля оставались пустыми. Возникает предположение, что эти бюллетени были вписаны в журнал позднее с целью создать картину усиливавшейся болезни императора.

О смерти императора Мандт позже написал брошюру и намеревался издать ее в Дрездене, но московское правительство, узнав об этом, пригрозило ему лишением солидной пенсии, если он немедленно не уничтожит написанное. Мандт выполнил это требование, но рассказал о случившемся избранному кругу людей. Одними из них были Пеликан Венцеслав Венцеславович – председатель медицинского совета, директор медицинского департамента военного министерства, президент Медико-хирургической академии, и Савицкий Иван Федорович, адъютант цесаревича Александра Николаевича по части Генерального штаба. Пеликан не раз рассказывал своему внуку А. Пеликану со слов Мандт обстоятельства смерти Николая. А. Пеликан - дипломат, позже - цензор. Согласно записке А. Пеликана, Мандт дал желавшему во что бы то ни стало покончить с собой яд. Кроме того, Пеликан привел сведения о том, что профессор анатомии Грубер также утверждал, что Николай отравился. Грубер был приглашен на работу в Медицинскую академию из Вены. Груберу, знаменитому анатому, было поручено бальзамировать тело усопшего императора. Грубер отпечатал протокол о вскрытии тела в Германии. За это он был посажен в Петропавловскую крепость, где и содержался некоторое время, пока его заступникам не удалось доказать отсутствие у него умысла. В других работах есть данные, что бальзамирование тела императора производилось дважды: первый раз Грубером, второй Енохиным и Нарановичем. По другим источникам подтверждается бальзамирование тела Груббером и давление на него. Савицкий в свите цесаревича был на правах друга с детских лет вел. КН. Александра. Он многое видел. Позже он вышел в отставку, участвовал в польском восстании 1863 г., остался в эмиграции, писал воспоминания, совершенно свободный от внутренней и внешней цензуры. Он был осведомленным свидетелем многих событий. В своих воспоминаниях Савицкий писал о Николае: «Окруженный лжецами, льстецами, не слыша правдивого слова, не слыша правдивого слова, он очнулся только под гром орудий Севастополя и Евпатории. Гибель его армии – опоры трона - раскрыла царю глаза, обнаружив всю пагубность, ошибочность его политики. Но для одержимого непомерным тщеславием, самомнением деспота легче оказалось умереть, наложить на себя руки, чем признать свою вину. И хотя война еще длилась, ее исход был ясен даже и для Николая. Немец Мандт, вынужденный спасаться бегством за границу, так мне поведал о последних минутах великого повелителя. После получения депеши о поражении под Евпаторией, вызвал Мандта к себе и заявил: «Был ты мне всегда преданным, и потому хочу с тобою говорить доверительно – ход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил ни желания измениться и пойти иной дорогой, это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем». «Ваше величество», - отвечал я ему. – Всевышний дал Вам крепкое здоровье, и у Вас есть силы и время, чтобы поправить дела». Николай: «Нет… Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно (чтобы не вызвать кривотолков). … повелеваю и прошу тебя во имя твоей преданности выполнить мою последнюю просьбу». Далее Савикий дополнил этот рассказ описанием того, что видел и слышал сам. Савицкий писал, что Александр, узнав о том. Что отец при смерти, поспешил к отцу, рухнул к нему в ноги и обливался слезами. Николай слег и уже более не вставал. В ту же ночь во дворце узнали, что царь тяжело занемог. Вызвали придворных лекарей Карелля, Рауха и Маркуса на консилиум, признаки отравления были так явны, что врачи отказались подписать заготовленный ранее бюллетень о болезни. Тогда обратились кнаследнику и по его повелению придворные врачи скрепили своими подписями бюллетень, отослали его к военному министру». (Подробнее см. статью А.Ф. Смирнова «Разгадка смерти императора» // Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М., 1990.). Николай Iбыл погребен 5 марта 1855 г.

Большинство историков приводят официальную версию смерти Николая от гриппа.

Несмотря на жестокое поражение антироссийского восстания 1830 года, польские патриоты продолжали свою борьбу. В 1863 году территорию Польши, а также земли Западной Белоруссии и Украины всколыхнуло новое мощное восстание против Российской империи. Оно продолжалось больше года: с начала 1863 по конец 1864 года.

Восставшие хотели восстановления страны в границах 1772 года, то есть вернуть земли, на которых проживали и белорусы и украинцы.

Император Александр I хорошо относился к полякам. Польша получила конституцию более чем на сто лет раньше России. Полякам были обещаны разнообразные свободы: слова, собраний, совести. Однако, им было мало этого – поляки хотели получить независимую Польшу. Знаменитый русский анархист и революционер Петр Кропоткин написал о поляках следующие строки: «Польша никогда не потеряет своего национального характера - он слишком резко вычеканен…»

Предыстория восстания

Польские территории, после их вхождения в состав России стали для империи постоянным источником нестабильности и сепаратизма. Александр I, симпатизировавший полякам, дал им либеральную конституцию и свободы, о которых Россия могла только мечтать. Но потом сам начал нарушать эти правила, что и привело к восстанию 1830 года.

Его приемник, Николай I проводил в Польше очень жесткую политику. Однако, настроения польского общества это не изменило. Множество поляков бежали за границу после поражения восстания 1830 года и образовали довольно мощную диаспору, которая всячески помогала революционным процессам на родине. Раздражение политикой России копилось в польском обществе, и достаточно было предлога, чтобы вспыхнуло новое восстание. В Европе произошло объединение итальянских земель, в соседней Австрии проводились прогрессивные реформы. Все это вдохновляло поляков на борьбу.

После смерти российского наместника Паскевича, который проводил очень жесткую политику, его предшественники не отличались ни жесткостью, ни управленческими талантами.

В Польше начались манифестации, а затем и волнения. Подготовка к восстанию началась еще в 1857 году. По всей стране были созданы подпольные организации, которые готовились именно к вооруженному восстанию.

Восстание

В 1863 году, после похорон жены генерала Совинского (героя восстания 1830 года), в Варшаве начались беспорядки. Были разгромлены православные кладбища, с магазинов срывались вывески на русском языке, русские жители города начали получать угрозы.

Позже прошла манифестация в годовщину Гроховского сражения, она закончилась столкновениями с войсками. Были убиты пять человек. Александр II пошел на уступки полякам: он восстановил Государственный совет и увеличил уровень самоуправления в Польше. Также были проведены еще некоторые прогрессивные реформы: отменили барщину, улучшили положение евреев, изменили систему образования. Но это не помогло.

В это же время был объявлен рекрутский набор в армию. Российские власти хотели избавиться от революционного элемента, отправив смутьянов в армию. Планировалось направить в армию около 12 тысяч человек, подозреваемых в революционной деятельности. Это и вызвало восстание. Именно уклонившиеся от призыва мужчины стали организовывать первые отряды.

После начала вооруженных действий появилось временное национальное правительство, которое возглавили Стефан Бобровский, ксёндз Микошевский и Яновский.

10 января временное правительство издало манифест, в котором призвало поляков к вооруженной борьбе против России. По всей стране начались нападения на русские гарнизоны. По всей стране началась партизанская война против оккупантов.

В ответ российское правительство восстановило военное положение, захваченных повстанцев разрешили судить полевым судом. Но эти меры не помогли, пожар восстания разгорался.

Повстанцы были плохо вооружены и обучены, поэтому обычно терпели поражения в стычках с царскими войсками. Отрядам повстанцев удалось освободить южную и частично западную границу Польши. Используя ее, они смогли получать подкрепления, оружие и другие необходимые вещи.

Группы повстанцев появлялись на землях Западной Украины и даже в районе Киева. Однако, в этих районах было большое количество российских войск и восстание там было быстро подавлено. Немногочисленные повстанческие отряды были и в Западной Белоруссии.

Поражение

Кульминация восстания приходится на 1863 год, потом военные действия постепенно затихают. Весной 1863 года был издан манифест, обещавший амнистию восставшим, которые сдадутся властям до 1 мая. Но он не принес результатов. В 1863 году было зафиксировано почти 550 боевых столкновений между российскими войсками и польскими повстанцами, в 1864 году их было всего 84. Перевес российских войск был подавляющим. Российские источники утверждают, что повстанцы потеряли около 30 тысяч человек, потери царских войск оценивают примерно в 3 тысячи. Две тысячи повстанцев были казнены. Следует отметить, что эти цифры очень спорные и многие историки сомневаются в их подлинности. После неудачи восстания 1863 года началась новая волна иммиграции поляков.

Еще одним последствием восстания 1863 года можно назвать земельную реформу, которая на польских и белорусских землях была гораздо выгоднее для крестьянина, чем на территории России. На Западной Украине и в Белоруссии это восстание привело к развитию начальной школы: царское правительство считало, что обучение детей в российском православном духе сделает из них более лояльных подданных в будущем.

После восстания 12500 человек были высланы в Сибирь и на Дальний Восток, из них восемьсот человек были приговорены к каторжным работам.

В 1864 году был введен запрет на использование в литовских землях латинского алфавита. Он оставался в силе до 1904 года. В Литве и Белоруссии было запрещено занимать государственные посты лицам католического вероисповедания.

Хотя восстание 1863 года и потерпело поражение, но оно дало мощный толчок развитию национального самосознания поляков. Даже в Сибири, в тысячах километрах от родного дома, польские патриоты поднимали восстания (Кругобайкальское восстание).

Польские историки вовсю обличают «четвертый раздел Польши», но сможет ли кто-нибудь из них привести другой пример столь спокойного существования Польши за 15 лет, как в 1815-1830 гг.? Без рокошей, конфедераций, вторжений иностранных войск, «междусобойчиков» магнатов с применением артиллерии и т.п. не проходило ни одного десятилетия с 1700 г. Риторический вопрос, жилось ли в 1815-1830 гг. этническим полякам в Пруссии и Австрии лучше, чем в Царстве Польском? Но беспокойные паны над столь глупыми вопросами не задумывались, а продолжали болтать о великой отчизне «от можа до можа». Появились и тайные общества. Наиболее известными были Общества филоматов и филаретов в Виленском университете (1817), членом одного из которых являлся польский поэт Адам Мицкевич (1798-1855). В 1821 г. среди офицеров возникает Патриотическое общество, ставившее своей задачей борьбу за восстановление независимой Польши на основе Конституции 3 мая 1791 г. В 1829 г. в Варшаве возникает тайное офицерское общество «Заговор подхорунжих
». Что поделаешь, в Европе мода была такая: в Италии - карбонарии, в России - декабристы, во Франции - бонапартисты и т.д. 1830 г. ознаменовался революционными выступлениями по всей Европе. 27 июля восстал Париж. Два дня баррикадных боев, и над королевским дворцом был поднят трехцветный флаг революции 1789 г. 2 августа король Карл X отрекся от престола и бежал в Англию. Началась революция в Бельгии, поднялись волнения в германских государствах, активизировались карбонарии в Италии. Польские заговорщики решили, что их час настал. Подавляющее большинство панов и часть мещан были настроены революционно. Но вот определенных планов ни у кого не было. Одни требовали строгого соблюдения царем Конституции 1815 г., другие - независимости Польши в полном объеме. Тут возник вопрос о границах новой Польши, и началась полная бестолковщина. Несколько упрощая ситуацию, можно сравнить панов-заговорщиков с Василием Алибабаевичем из кинофильма «Джентльмены удачи»: «А ты зачем побежал? - Все бежали, и я побежал».

Восстание в Польше в 1830 г.

Поводом к восстанию стало распоряжение Николая I о подготовке сбора денежных средств и размещении на постой русских войск, намеченных для прохода через Польшу с целью подавления революции в Бельгии. В ночь с 17 на 18 (с 29 на 30) ноября 1830 г. часть польских войск подняла мятеж. Повстанцы захватили арсенал и дворец Бельведер, где проживал наместник. Константин Павлович мирно спал после обеда. Судя по всему, он был пьян. Правда, и нападавшие были тоже навеселе. Они закололи штыками генерала Жандра, приняв его за великого князя. Княгиня Лович разбудила мужа и спрятала его на дворцовом чердаке, а позже переодетого Константина удалось вывезти из Варшавы. Замечу, что несколько десятков польских генералов и старших офицеров отказались от участия в бунте и были перебиты заговорщиками. После подавления восстания по приказу Николая I в Варшаве на Саксонской площади убитым польским военачальникам будет поставлен большой обелиск с восемью львами, сидящими у его подножия. Русский гарнизон Варшавы состоял из двух гвардейских пехотных полков, трех гвардейских кавалерийских полков и двух батальонов гвардейской артиллерии, всего около 7000 человек. Их хватило бы для подавления восстания на начальной стадии, об этом, кстати, просили наместника князья Любецкий и Чарторыйский. Однако Константин категорически отказался ввести в дело русские войска: «Поляки начали, им же и следует справляться со всем делом!» В итоге русский гарнизон не оказал должного сопротивления полякам и днем 18 ноября покинул Варшаву. 2 декабря Константин заявил: «Всякая пролитая капля крови только испортит дело» и отпустил верные ему польские части, находившиеся в Варшаве, на соединение с мятежниками. Крепости Модлин и Замостье были переданы полякам, а великий князь с русскими войсками бежал в русские пределы. В Варшаве образовалось временное правительство во главе с генералом Ю. Хлопицким. Однако в январе 1831 г. Хлопицкий ушел в отставку, а вместо него стал шестидесятилетний Адам-Ежи Чарторыйский, тот самый, который был другом Александра I и министром иностранных дел России с 1803 по 1807 г. Между прочим, Чарторыйскому было мало поста главы национального правительства и президента сената, он явно метил в короли. После поражения восстания Адам Чарторыйский эмигрировал в Париж, где считался до самой своей смерти в 1861 г. первым кандидатом на польский трон. 21 января 1831 г. (н. с.) сейм официально низложил Николая I с польского престола. Сейм провозгласил лозунг «За вашу и нашу свободу!» как девиз солидарности польского и русского революционного движения. Но позже сейм «наступил на грабли» - отклонил предложение об отмене крепостного права, чем лишил себя поддержки крестьянства. К началу боевых действий польская армия насчитывала до 130 тысяч человек. Артиллерия поляков имела в своем составе 106 полевых орудий. Их число было увеличено за счет старых прусских гаубиц и музейных экспонатов, в том числе турецких трофейных мортир XVIII века, которые царь прислал ранее для памятника королю Владиславу. Польские генералы Прондзинский и Крыжановский предлагали наступательную тактику. Они хотели собрать всю польскую армию в единый кулак и последовательно бить русских по частям, не давая им объединиться. В Варшаве же должен был остаться лишь небольшой гарнизон численностью в 4-5 тысяч человек. Кроме того, они надеялись при вступлении польских войск в Литву и Белоруссию на восстание местной шляхты и присоединение ее к польским войскам. Однако генерал Хлопицкий отверг этот план и 20 декабря 1830 г. (н. с.) приказал расположить всю польскую армию двумя колоннами по дорогам Брест - Варшава и Белосток - Варшава так, чтобы по каждой дороге находилось в глубину по несколько эшелонов, которые могли бы, отступая перед русскими частями, концентрироваться у одного сборного пункта - Грохова (в 5 км юго-восточнее Варшавы), где и предполагалось дать бой. Узнав о восстании в Варшаве, Николай I собрал во дворе Инженерного замка гвардейские части и сообщил им, что в Варшаве восстание. В ответ на негодующие возгласы молодых офицеров Николай сказал: «Прошу вас, господа, поляков не ненавидеть. Они наши братья. В мятеже виновны немногие злонамеренные люди. Надеюсь, что с Божьей помощью все кончится к лучшему». 12 (24) декабря царь издал манифест, где говорилось, что русские должны проявить по отношению к полякам «правосудие без мщения, непоколебимость в борьбе за честь и пользу государства без ненависти к ослепленным противникам». Тем не менее, как в правящих придворных кругах, так и в русском обществе (разумеется, дворянском) были очень сильны опасения иностранной интервенции, то есть вмешательства Франции и Англии в польский вопрос. В феврале 1831 г. в Париже был образован польский комитет при участии генерала Лафайета. Но сей славный генерал последние 40 лет занимался исключительно болтовней, идо интервенции дело не дошло. Стоит заметить, что русское либеральное дворянство, систематически критиковавшее внутреннюю политику русского правительства, заняло резкую антипольскую позицию. Так, разжалованный в солдаты декабрист Александр Бестужев писал 5 января 1831 г. из Дербента матери: «Третьего дня получил тифлисские газеты и был чрезвычайно огорчен и раздосадован известием об измене варшавской. Как жаль, что мне не придется променять пуль с панами добродеями... Одно только замечу, что поляки никогда не будут искренними друзьями русских... Как волка ни корми...» А.С. Пушкин по поводу польского восстания написал несколько стихотворений, из которых наиболее известны «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Замечу, что оба стихотворения обращены не к полякам, а к тем, кто их подстрекал, сидя в уютных кабинетах в Лондоне и Париже. Зачем анафемой грозите вы России? Что возмутило вас? волнения Литвы? Оставьте: это спор славян между собою Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою, Вопрос, которого не разрешите вы. Так высылайте ж нам, витии, Своих озлобленных сынов: Есть место им в полях России, Среди нечуждых им гробов. «Клеветникам России» Ступайте ж к нам: вас Русь зовет! Но знайте, прошеные гости! Уж Польша вас не поведет: Через ее шагнете кости!... «Бородинская годовщина»69 Силы, которыми располагал Николай I для усмирения Польши, включали в себя до 183 тысяч человек (гвардия из Петербурга, Гренадерский корпус из новгородских поселений, I и II корпуса из состава 1-й армии, VI корпус -бывший Литовский, III и V резервные кавалерийские корпуса). Однако для сбора всех этих войск требовалось свыше четырех месяцев. Корпуса Гвардейский великого князя Михаила Павловича и II графа Палена 2-го могли прибыть лишь к весне.

Попытка подавления Русскими восстания в Варшеве

К декабрю 1830 г. на месте - у Бреста и Белостока - находился один лишь VI корпус барона Розена в количестве около 45 тысяч сабель и штыков. На марше находились Гренадерский корпус князя Шаховского и I корпус графа Палена 1-го с резервной кавалерией южных поселений. Главнокомандующим был назначен фельдмаршал граф Дибич-Забалканский70, начальником штаба - граф Толь. Дибичу были подчинены губернии: Гродненская, Виленская, Минская, Подольская, Волынская и Белостокская область, объявленные в военном положении. К 20 января 1831 г. русские силы у границы Царства Польского насчитывали 114 тысяч человек. Надеясь быстро разгромить мятежников, Дибич не предал большого значения снабжению своих войск и решил не утяжелять армию обозами и артиллерийскими парками. Провианта было взято всего на пятнадцать дней, а фуража - на двенадцать. В артиллерии были оставлены третьи дивизионы батарей, выступивших таким образом в составе восьми орудий вместо двенадцати. Пехотные полки выступили в составе двух батальонов. 24 и 25 января русские войска перешли границу Царства Польского одиннадцатью колоннами, но с таким расчетом, чтобы иметь возможность за двадцать часов сосредоточить главные силы в количестве 80 тысяч человек. Главные силы (I, VI пехотный и III резервный кавалерийский корпуса) Дибич двинул в район между реками Буг и Нарев, поручив V резервному кавалерийскому корпусу барона Крейца демонстрацию на Люблин. Гренадерскому корпусу, шедшему на правом фланге общего расположения уступом позади и на значительном удалении от главных сил, была предоставлена свобода действий. Дожди и оттепель, сделавшие непроходимыми лесистый и болотистый БугоНаревский район, побудили Дибича сосредоточить войска у Венгрова, а затем свернуть на Брестское шоссе. Фельдмаршал решил нанести удар в правый фланг расположения поляков, отрезав их от Варшавы. Этот фланговый марш был совершен 31 января. В первых числах февраля быстро продвигавшиеся русские колонны вошли в соприкосновение с польскими войсками, отступавшими к Висле в Варшавский район. 2 февраля произошел неудачный для русских бой под Сточеком, где конно-егерская дивизия генерала Гейсмара была разбита польской конницей генерала Дверницкого. Два русских конных полка бежали, не выдержав сабельной атаки поляков. Русские потеряли 280 человек и 8 пушек, а поляки - 87 человек. 5 февраля русская армия под командованием фельдмаршала Дибича выступила из Венгрова двумя колоннами. В правой колонне, по дороге на Станиславов, шел VI корпус генерала Розена, а в левой, по шоссе через Калушин, - I пехотный корпус графа Палена 1-го и за ним -резерв. Оттеснив польские дивизии Скжинецкого и Жимирского, авангард корпуса Палена 6 февраля достиг Яновека, а авангард корпуса Розена был в Окуневе. На следующий день, 7 февраля, было решено продолжить движение к Варшаве, причем авангард графа Палена должен был занять Выгодские высоты, а основные силы его корпуса - Милосну. Авангард корпуса барона Розена также должен был дойти до Выгоды, а его корпус расположиться впереди Гржибовской Воли. Польская армия была собрана у Грохова под началом Хлопицкого и состояла из трех пехотных и трех кавалерийских дивизий. Кроме того, дивизия Жимирского находилась в авангарде, в Милосненском лесу. Всего в польской армии было около 54 тысяч человек при 140 орудиях.
От Яновека до Варва Варшавское шоссе пролегало лесом, который под самым Варвом оставался лишь с правой стороны дороги и продолжался по направлению к Кавенчину. Впереди этого леса на протяжении 7 верст до Праги простиралась равнина, покрытая песчаными холмами, кустами, болотами и отдельными усадьбами. В двух верстах за Варвом находились деревни Малый и Большой Грохов, а в трех верстах за ними - варшавское предместье Прага. Перед Гроховом была небольшая ольховая роща. Отступив со своей дивизией к Варву, Жимирский оценил важное значение этого пункта и расположился здесь, чтобы препятствовать дебушированию русских войск из леса. Он расставил свои 9 батальонов по сторонам шоссе, а имевшиеся у него 28 орудий направил на выходы из леса. К этому времени из главных сил поляков к Жимирскому направлялась дивизия Шембека. Ко времени прибытия этой дивизии к Варву из леса начали показываться передовые части I корпуса Палена. Шембек расположил свою дивизию правее Жимирского, а на правом фланге поставил три полка кавалерийской дивизии Лубенского. Авангард графа Палена (1-й и 2-й егерский и 3-й кавалерийский полки с шестнадцатью орудиями под командованием генерал-лейтенанта князя Лопухина) при выходе из леса был обстрелян из сорока орудий, но все-таки выстроился в порядке по обеим сторонам шоссе. Подтягивались свежие войска, и завязался горячий бой. На выстрелы к Варву прибыл главнокомандующий Хлопицкий и, убедившись в необходимости помешать дебушированию русских войск из леса, приказал Шембеку оттеснить в лес вышедшие уже из него русские войска. А чтобы прикрыть свои войска от обхода их с левого фланга колонной VI корпуса, двигавшейся по Окуневской дороге на Выгоду, и помешать соединению русских колонн, Хлопицкий направил туда дивизию Круковецкого (13 батальонов и 24 орудия). Остальные войска были оставлены в резерве у Грохова. 1-й и 2-й егерские полки под натиском превосходящих сил поляков были оттеснены к лесу, но прибывший бегом 5-й егерский полк с 1-й конной батареей полковника Паскевича упорно защищал свою позицию на шоссе. Бросившийся в атаку Черноморский полк был опрокинут. К авангарду прибыли граф Пален и начальник главного штаба армии граф Толь. Великолуцкий полк был направлен Паленом вправо от шоссе, где поляки сильно продвинулись вперед. Ему удалось удерживать натиск поляков до 10 часов утра. Жимирский, продвигаясь лесом вперед, теснил слабый русский правый фланг с двух сторон. Прибывший сюда на помощь Новоингерманландский полк был не в силах задержать наступление поляков, и русская пехота отступила. Граф Толь, опасаясь, что поляки получат возможность разрезать русскую армию пополам, выдвинул на правый фланг Староингерманландский полк и батальон 4-го морского полка, артиллерию же 3-й дивизии расположил уступом за конной батареей, левее шоссе. 3-й морской полк был двинут влево. Благодаря этим мероприятиям инициатива в бою перешла к русским. В 11 часов утра на поле сражения прибыл фельдмаршал Дибич с девятью батальонами 2-й пехотной дивизии. В это время поляки усилили свои войска, расположенные в лесу, и повели атаку на фланг батарей, стоявших на шоссе, стремясь охватить их. Густой лес скрывал эти движения поляков, но князь Горчаков все же заметил их и повернул орудия 1-й конной батареи направо, фронтом параллельно шоссе, а затем открыл через шоссе картечный огонь. Поляки, пораженные внезапностью этого огня, отступили в глубь леса, но часть их застрельщиков бросилась на батарею, поставленную Толем. Дибич послал для их отражения свой конвой и полуэскадрон лубенских гусар, и поляки были опрокинуты.
Было уже около полудня, а правая русская колонна еще не дебушировала из леса. Поляки, понимая всю важность русского правого фланга, направили против него все свои усилия. Между тем Дибич послал на подкрепление правого фланга Эстляндский полк, вызвал из резерва 2-ю гренадерскую дивизию и послал Розену приказание ускорить движение. Авангард Розена под командованием Влодека должен был двигаться на одной высоте с авангардом I корпуса, но из-за большого расстояния и плохой дороги он прибыл к Гржибовской Воле только в 2 часа дня. Чтобы задержать движение колонны Розена, Круковецкий, имея пехотную дивизию и конно-егерский полк, выслал одну полубатарею со стрелками в лес. Выходы из леса были заняты бригадой Гелгуда с полубатареей, а остальные войска стали в резерве у Выгоды, правее дороги. Влодек, слыша слева от себя сильную пальбу, выдвинул в лес влево от дороги 50-й егерский полк и 1-й батальон 49-го егерского полка, вошел в связь с Эстляндским полком корпуса Палена, вытеснил поляков из леса и стал постепенно развертывать свои колонны у опушки. Дибич, услышав выстрелы на правом фланге, что указывало на вступление в бой корпуса Розена, приказал начать общее наступление в центре и на левом фланге. Вся линия русских войск, выйдя из леса, стала продвигаться вперед. Толь опрокинул Жимирского, Пален оттеснил Шембека. На нашем левом фланге сумцы и новоархангельцы при содействии огня пехоты и артиллерии отбросили назад кавалерию Лубенского, который поспешил укрыться за свою пехоту. Русская пехота двинулась по шоссе вперед и заняла Варв. На нашем правом фланге упорно держался Круковецкий. После ожесточенного боя русские опрокинули 5-й польский пехотный полк, занимавший высоту. Русские перешли в общее наступление, и левый фланг поляков был оттеснен к Грохову. Селения Крчма и Выгода тоже были ими оставлены. Круковецкий отошел к ольховой роще.
Для овладения Кавенчином Розен послал Польский и Волынский уланские полки и Житомирский пехотный полк, которые опрокинули калишских улан, защищавших это селение. К 4 часам дня все выходы из леса были в руках русских. Наши войска расположились биваком на тех местах, где их застало приказание. Поляки отошли за Малый Грохов без преследования со стороны русских, остановились перед Большим Гроховом и заняли позицию. В этом бою потери русских составили до 3700 человек, из них до 100 офицеров. Потери поляков были не меньше, только в плен русские захватили 600 человек.
После сражения при Варве войска генерала Хлопицкого насчитывали 56 тысяч (36 тысяч пехоты, 12 тысяч кавалерии, 8 тысяч косиньеров), а без Круковецкого - 44 тысячи человек. У русских было 72 тысячи человек (56,5 тысячи пехоты и 16,5 тысячи кавалерии) при 252 орудиях, а без Шаховского 59,5 тысячи человек при 196 орудиях. Главнокомандующий фельдмаршал Дибич намеревался дать бой 14 февраля, причем главный удар нанести на левый, наиболее открытый, фланг противника отрядом Шаховского, усиленным III резервным кавалерийским корпусом, через Белоленку на Брудно и далее, отрезая поляков от Праги. Розен должен был развернуться по обе стороны Кавенчина; Пален -примкнуть к его левому флангу, имея 1-ю дивизию левее шоссе; резерв - собраться за Кавенчином. В 9 часов 30 минут утра 13 февраля русская артиллерия открыла огонь, и правый фланг медленно начал наступать к ольховой роще. Опушку рощи занимала польская бригада Голанда, за ней расположилась бригада Чидевского, за рощей стояла дивизия Скржинецкого. Около 10 часов утра Розен двинул в атаку пять батальонов 24-й дивизии, которые ворвались в переднюю часть рощи, но, дойдя до рва, были отброшены. Розен ввел в дело шесть батальонов 25-й дивизии, но дивизия Жимирского принудила эти части к постепенному отступлению. В подкрепление были двинуты справа два полка 25-й дивизии, а слева - два полка I корпуса. Вторая атака была проведена восемнадцатью батальонами, которые к 11 часам выбили дивизию Жимирского из рощи, при этом сам Жимирский был смертельно ранен. Русские, заняв противоположную опушку, оказались под картечным огнем. Хлопицкий выдвинул дивизию Скржинецкого, за которой устремилась и дивизия Жимирского. Этими двадцатью тремя батальонами восемнадцать русских батальонов были выбиты из рощи. Тем временем литовская гренадерская бригада и литовская уланская дивизия продвинулись вперед между Кавенчином и Зомбками. Несвижские карабинеры с Волынским уланским полком выбили поляков из Зомбок и колонии Мациас, два уланских полка прикрывали фланг правее Кавенчина. Канонада со стороны Белоленки продолжалась, и Дибич в 12 часов дня направил на рощу третью атаку: справа - корпус Розена, слева - всю 3-ю дивизию. Начальник главного штаба армии граф Толь, присоединив на правом фланге к двум батареям VI корпуса батарею литовской гренадерской артиллерийской бригады и взяв в прикрытие Житомирский полк, стал обходить рощу справа, а Нейдград, двинув шесть батальонов 3-й дивизии в рощу, с остальными начал обходить ее слева. Кроме артиллерии I корпуса, по сторонам шоссе была выдвинута 20-я конно-артиллерийская рота и четыре орудийных гвардейских отряда под прикрытием ольвиопольских гусар. Захватив опушку, части VI корпуса снова были остановлены огнем из-за большого рва. Обходившая рощу артиллерия графа Толя тоже была остановлена рвом. На левом фланге свежие части 3-й дивизии, опрокинув неприятеля и частью обогнув рощу, попали снова под картечь. Хлопицкий ввел вдело всю дивизию Жимирского, перед этим поддерживавшую лишь Скржинецкого, а сам во главе четырех батальонов гвардейских гренадер повел атаку на правом фланге. Наши утомленные полки были вынуждены отступить, и постепенно поляки снова заняли всю рощу. Но это был последний их успех в этом бою. Фельдмаршал усилил войска 3-й бригадой 2-й гренадерской дивизии, развернул часть III резервного кавалерийского корпуса и лично повел войска в наступление. Гренадерская бригада пошла между VI корпусом и 3-й дивизией. Узнав в это время об отходе князя Шаховского от Белоленки, причем поляки легко могли отступить к Праге, Дибич решил поддержать 3-ю бригаду гренадер 2-й бригадой той же дивизии (всего в последовавшей четвертой атаке участвовало 38 батальонов), а правее рощи пустить 3-ю кирасирскую дивизию с лейб-гвардейским уланским полком, под общим руководством Толя, дабы обходом конницы облегчить овладение рощей и ударом кирасир разорвать фронт отступающих поляков и хоть правый их фланг отбросить к болотам у Брестского шоссе. Гренадеры первыми ворвались в рощу, за ними -остальные. Поляки пытались остановиться за рвом, но, не имея более резервов, были опрокинуты, и роща окончательно осталась за русскими. Артиллерия (всего до 90 пушек) действовала по польской артиллерии за рощей. Конница Толя вынуждена была колонной по шесть преодолевать препятствия и выстраиваться под огнем польской батареи, причем поляки выигрывали время на построение каре. Вперед выдвинулись наши 24 конные пушки Герштенцвейга и 8 пеших пушек, под прикрытием которых конница развертывалась в боевой порядок. Для обеспечения кавалерийского маневра 1-я бригада 2-й кавалерийской дивизии, составлявшая правый фланг боевого порядка пехоты, продвинулась к северной опушке рощи. В то же время литовская гренадерская бригада с двумя уланскими полками заняла колонии Мациас и Эльснер, а Литовским уланским полком связывалась с кавалерией Толя.

Поражение поляков в Сражении под Гроховом

Генерал Хлопицкий приказал дивизии Круковецкого и кавалерии Лубенского перейти к роще, но в это время он был ранен и унесен с поля сражения. С этого момента управление боем у поляков исчезло.
Кавалерия Толя выстроилась в три линии. Решено было повести наступление одновременно по сигналу, и, чтобы отрезать поляков от Праги, каждый последующий полк должен был принимать вправо и подавать вперед правый фланг. Однако Толь, а с ним и начальник кирасирской дивизии увлеклись частной атакой улан против вышедшего из рощи польского батальона. Уланы были остановлены глубокой канавой под огнем противника. Толь вызвал конную батарею, которая очистила путь уланам. Одновременно двинулись в атаку кирасиры Альберта, атака продолжалась 20 минут. Кирасиры потеряли около половины своего состава, зато у поляков началась паника, и сам главнокомандующий Михаил-Гедеон Радзивилл ускакал в Варшаву. Толь, находясь с уланами, не успел поддержать этой атаки всей дивизией, а затем уже ничего решительного не предпринял. При виде успеха кирасир барон Гейсмар с кавалерией левого фланга поторопился атакой и двинул вперед сумских и ольвиопольских гусар и украинских улан с конной батареей, а за ними бригаду егерей. Гусары сбили егерей Шембека и опрокинули его дивизию. В это время Пален двинул и пехоту левого фланга: 1-ю дивизию - левее шоссе, а 2-ю - правее. Польские начальники потеряли голову, лишь Скржинецкий восстановил порядок и занял позицию на холмах у монумента. Слева к нему пристроилась кавалерия Уминского и бригада дивизии Круковецкого, позади стала кавалерия Лубенского. Лишь в 4 часа дня Дибич был наконец обрадован прибытием Шаховского и, объявив гренадерам, что предоставляет им довершение победы, повел их вперед во главе с Литовской гренадерской бригадой и уланами, наступавшими от колонии Эльснер. Когда гренадеры подошли к польским позициям, было около 5 часов вечера. Деморализация у поляков была полная: Радзивилл приказал даже очистить Прагу и предмостное укрепление. Потом уже Скржинецкий был назначен прикрывать переправу, которая была произведена в беспорядке с 6 часов вечера до полуночи. Защита предмостного укрепления была поручена Малаховскому (дивизия Круковецкого).
Потери поляков в этом сражении составили более 12 тысяч человек и три пушки, потери русских - 9500 человек. Сражение под Гроховом было успехом русских войск, но успехом тактическим. Дибичу не удалось уничтожить большую часть польского войска. Поляки по-прежнему располагали двумя крепостями на правом берегу Вислы - Модлином и Прагой. Русские войска дошли до Праги, но овладеть ею не сумели. В это время в польской армии произошел ряд кадровых изменений. Генерал Жимирский умер от ран, полученных под Гроховом, а Радзивилл отказался командовать, на его место был назначен генерал Скржинецкий. В городе Пулаве на Висле, в ста верстах выше Варшавы, горожане вырезали эскадрон Казанского драгунского полка. По приказу генерала Скржинецкого корпус генерала Дверницкого общей численностью до 15 тысяч человек переправился через Вислу и, опрокинув передовой отряд генерал-лейтенанта барона Крейца, пошел к Люблину. Люблин был взят поляками, однако 27 февраля русские отбили его. Тем не менее, рейд генерала Дверницкого научил Дибича, и тот отправил на юг своего начальника штаба графа Толя с 3-м резервным кавалерийским корпусом, частью 3-й гренадерской дивизии и Литовской гренадерской бригадой, поручив ему отрезать корпус поляков от Вислы. Сам же Дибич с главными силами отступил от Праги на восток. Пополнив запасы снаряжения, фельдмаршал решил овладеть Варшавой и в первых числах марта 1831 г. стал сосредотачивать армию у Тырчина, где собирался переправиться через Вислу. Прикрывать операцию с тыла на Брестском шоссе был оставлен VI корпус барона Розена. Скржинецкий, которому удалось поднять дух своей армии, упавший было после Грохова, сознавал всю опасность форсирования русскими Вислы и решил во что бы то ни стало воспрепятствовать этой операции, отвлечь Дибича от переправы. Сосредоточив скрытно у Праги до 40 тысяч человек, он 20 марта нанес VI корпусу жесткое поражение при ДембеВильке. В этом бою у Скржинецкого было большое численное превосходство: 33 тысячи поляков против 18 тысяч русских. Русские потеряли убитыми и ранеными 2500 человек, пленными 3000 человек, пять знамен и десять пушек. Поляки потеряли убитыми и ранеными до 2000 человек. В результате сражения у Дембе-Вильке Дибич приостановил наступление к Висле, отложил переправу и, двинувшись на выручку Розена, соединился с ним 31 марта у Седлеца. Важную роль в обороне поляков играла крепость Замостье. 21 февраля 1831 г. комендант Крысинский выслал к Устилугу, расположенному в 60 верстах восточнее Замостья, четыре линейные роты с четырьмя пушками, усиленные косиньерами и кракусами (пешими и конными добровольцами). Этот отряд неожиданно напал на передовой отряд Житомирского полка и захватил в плен командира батальона полковника Богомольца, а также 5 офицеров и 370 нижних чинов. С 5 по 28 марта в Замостье находился корпус генерала Дверницкого. Затем Дверницкий выступил из крепости на Волынь. 7 апреля у местечка Боремле Дверницкий имел сражение с русским IV кавалерийским корпусом генераллейтенанта Ридигера. У Ридигера было 9000 человек и 36 пушек, а у Дверницкого - 6000 человек и 12 пушек. Русские потеряли 700 человек и 5 пушек, но
Дверницкий был вынужден отказаться от похода в Подолию. В новом сражении с русскими 15 апреля у Людинской корчмы Дверницкий потерял до тысячи человек, в том числе 250 пленными. После этого сражения Дверницкий с четырьмя тысячами поляков перешел австрийскую границу и был интернирован австрийцами. Фельдмаршал Дибич рассчитывал перейти в наступление от Седлеца 12 апреля, но был остановлен распоряжением Николая I, повелевавшего выждать прибытия гвардии. Один лишь Крейц разбил 27 апреля отряд Хршановского у Любартова. Во время стоянки у Седлеца в армии началась холера, в марте было всего двести заболевших, а к концу апреля их число достигло уже пяти тысяч. Узнав от лазутчиков, что Скржинецкий намерен атаковать 1 мая, Дибич решил упредить его и оттеснил польские авангарды от Янова. Однако Скржинецкий, сосредоточив 1 мая у Сероцка 45-тысячное войско, двинулся в ломжинском направлении против Гвардейского корпуса, в котором с отрядом Сакена было около 27 тысяч человек. После ряда упорных арьергардных боев великий князь Михаил Павлович отвел свой корпус к Снядову. Скржинецкий, несмотря на свое превосходство в силах, не посмел атаковать русскую гвардию, а напал для начала на отряд Сакена, занимавший Остроленку. Но Сакен своевременно отступил в Ломжу. Во время этой операции две польские дивизии (Хлаповецкого и Гелгуда) вышли в тыл Гвардейскому корпусу, отошедшему за Нарев в район Белостока. Попытки поляков перейти Нарев успехом не увенчались.

Победа русских в сражении при Остроленке

Дибич упорно не хотел верить в то, что поляки наступают против гвардии, но когда польская кавалерия Лубенского оказалась у Нура-на-Нареве, фельдмаршалу пришлось все же поверить. Быстро двинувшись вместе с гренадерами, I пехотным и III конным корпусами, он 10 мая отбросил Лубенского и пошел на польскую армию. Скржинецкий начал отступать, но Дибич 14 мая настиг его и разгромил при Остроленке. В этом сражении с русской стороны приняли участие всего 3-я гренадерская и 1-я пехотная дивизии (15 тысяч человек), которые перед этим прошли чуть больше суток 70 верст по сыпучему песку. У поляков было 24 тысячи. Честь победы в первую очередь принадлежит суворовцам - фанагорийцам и астраханцам, форсировавшим Нарев и долгое время дравшимся со всей польской армией. Тщетно Скржинецкий носился перед фронтом своих войск, посылая их вперед: «Напшуд Малаховски! Рыбиньски напшуд! Вшистки напшуд!» Русские потеряли свыше трети войска, а поляки - 7100 человек убитыми и ранеными, 2100 пленными и три пушки. Отведя свое разбитое войско к Варшаве, Скржинецкий решил спасти положение диверсией на Литву и двинул туда дивизию Гелгуда в составе 12 тысяч человек. Но уже менее чем через две недели поляки имели в Литве 24 тысячи человек, столько же там к этому времени было и русских войск. 7 июня Гелгуд атаковал Вильно, но был разбит Сакеном и отступил в Пруссию, где был интернирован. Между тем на поле боя появился самый страшный противник - холера. В госпиталях русской действующей армии в 1831 г. умерло от болезней 27 393 человека, в подавляющем большинстве от холеры. 30 мая умер от холеры в Пултуске фельдмаршал Дибич, а 17 июня в Витебске холера скосила великого князя Константина Павловича. Надо сказать, что Дибич скончался «вовремя» - император был им очень недоволен и уже в начале апреля 1831 г. вызвал в Петербург с Кавказа фельдмаршала И.Ф. Паскевича (графа Эриванского), которым он хотел заменить Дибича. 8 мая Паскевич прибыл в Петербург, а 4 июня получил должность командующего армией в Польше. Чтобы Паскевич мог быстрее добраться до армии, царь специально отправил его на пароходе «Ижора» из Кронштадта в прусский порт Мемель. Оттуда сухим путем Паскевич добрался до главной штабквартиры в Пултуске. Царь потребовал от Паскевича быстро покончить с восстанием, так как Франция уже собиралась официально признать польское правительство.

Победа русских на реке Висла

Николай I лично утвердил план кампании, согласно которому Паскевич должен был переправиться через Вислу близ прусской границы, у Осека, и оттуда двинуться на Лович - Варшаву, обеспечив себе тыл границей, а левый фланг - Вислой. 1 июня были наведены мосты, а с 4 по 7 июня состоялась переправа. Скржинецкий пытался отвлечь Паскевича от переправы, двинувшись на стоявший в Калушине слабый отряд генерала Головина. Но Головин сам перешел в наступление на поляков и этим смелым движением сковал их, обеспечив развертывание переправившейся русской армии на левом берегу Вислы. У Головина было 5500 человек и 14 пушек, а у Скржинецкого - 22 000 человек и 42 пушки. Головин развернул свой отряд на очень широком фронте, введя, таким образом, поляков в заблуждение относительно своей численности. Потери русских составили 250 убитых, 165 раненых, 700 пленных (все были ранены) и одну пушку. Потери поляков неизвестны: убыло около 1000 человек, в плен взято 160 человек. Потерпев неудачу, Скржинецкий возвратился в Варшаву. 20 июля русские войска заняли город Лович в 75 верстах к западу от Варшавы. Опасаясь, что Паскевич двинется оттуда прямо на Варшаву, Скржинецкий занял было позицию у Болимова, но уже 25 июля был вынужден отступить за Равку. Варшаву охватили паника, Скржинецкого заменили Дембинским. 3 августа произошел переворот, президентом Речи Посполитой был назначен Круковецкий, а сейм подчинил главнокомандующего правительству. Но Дембинский был против этого подчинения и подал в отставку, тогда вместо него назначили Малазовского.
А тем временем генерал Ридигер с отрядом в 11 тысяч человек 25 и 26 июля переправился через Вислу и взял Радом, а затем большую часть своего отряда двинул на усиление главной русской армии под Варшавой. Малаховский, сосредоточив свыше трети своих сил (20 тысяч человек генерала Ромарино) в Праге, решил повторить мартовский маневр Скржинецкого на Дембе-Бельке74 и разбить VI корпус на Брестском шоссе. Этим он намеревался отвлечь главные силы Паскевича на правый берег Вислы. Ромарино потеснил было Розена, но получил приказание не зарываться ввиду критического положения Варшавы и не удаляться от столицы. Демонстрация конницы Лубенского на русские переправы у Осека успеха не имела. 6 августа армия Паскевича, численность которой была доведена до 85 тысяч человек, обложила Варшаву, защищаемую 35 тысячами поляков, не считая корпуса Ромарино, действовавшего самостоятельно.
С весны 1831 г. поляки быстрыми темпами укрепляли свою столицу. Варшава была окружена тремя линиями укреплений, и, кроме того, поляки устроили отдельные укрепленные пункты у селений Круликарня, Раковец, Воля и Париж, вынесенные вперед на одну-две версты от первой линии. Отдельных укреплений (редутов и люнетов) в двух передних линиях насчитывалось до 100, из них на левом берегу - 81. Роль третьей оборонительной линии исполнял сплошной городской вал, возведенный значительно раньше с таможенными целями и теперь только усиленный реданами и флешами. Внутри Варшавы на Мотоковской площади и так называемом Плаце Брони были построены два редута как опорные пункты для борьбы внутри города. Для того же служили и Мировские казармы, соединенные баррикадами и приспособленные для упорной обороны. Для обороны Праги поляки воспользовались также уже существовавшим городским валом и построили впереди несколько отдельных укреплений. Самым сильным на левом берегу был редут «Воля» с фасами бастионного и полигонного начертания и с редюитом в юго-западном углу. Брустверы были высотой 12 футов (3,66 м), редут окружал глубокий ров с палисадом. Внутри укрепления имелся сад и каменный костел, окруженный каменной стеной высотой 8 футов (2,44 м) с бойницами в ней. Император Николай I повелел Паскевичу предложить гарнизону Варшавы капитулировать, при этом пообещав амнистировать всех сдавшихся. Однако Круковецкий заявил, что условия капитуляции унизительны, и отказался.

Штурм Варшавы, окончательная победа над Польшей

На рассвете 25 августа состоялся первый штурм Варшавы. Основной удар был направлен на редут «Воля» и смежные с ним укрепления № 54 и 55. По приказу Паскевича 100 русских полевых пушек подъехали на 300 саженей (640 м) 75 к польским укреплениям и в течение двух часов вели интенсивный огонь. Затем укрепления № 54 и 55 были взяты штурмом.
Однако «Воля», где имелось 12 пушек и 5 батальонов пехоты, продолжала держаться. Тогда Паскевич приказал подвезти еще 70 пушек и атаковал «Волю» с трех сторон. К 11 часам утра «Воля» была взята. Поляки бросили в контратаку 12 батальонов, чтобы отбить «Волю», но потерпели неудачу. К вечеру 25 августа русские заняли еще один редут и укрепленную деревню Раковеч близ Ерусалимской заставы. На следующее утро, 26 августа, штурм Варшавы возобновился. Под прикрытием огня 120 орудий русская пехота атаковала предместья Вольское и Чисте и овладела двумя редутами. Затем русские овладели заставами Вольская и Ерусалимская и прорвались за городской вал. К полуночи (с 26 на 27 августа) русские войска овладели валом на протяжении 12 верст. Поляки загородили улицы баррикадами и установили в наиболее опасных местах фугасы. Однако сейм уполномочил генерала Круковецкого капитулировать. Круковецкий направил Паскевичу письменный акт, в котором говорилось, что Варшава и весь польский народ «покоряются безусловно воле законного правительства». Согласно условиям капитуляции, польские войска должны были очистить Варшаву и Прагу к 5 часам утра 27 августа и следовать к Плоцку. В 8 часов утра русские войска вошли в Варшаву под командованием великого князя Михаила Павловича, сам же Паскевич накануне был контужен близко пролетевшим ядром. В ходе двухдневного штурма Варшавы русские потеряли 10 тысяч человек, а поляки - до 11 тысяч. Русские взяли в плен 3 тысячи человек и 132 орудия. Вечером 27 августа Паскевич прибыл в Варшаву и занял Бельведерский дворец. Граф решил стать похожим на Суворова. Он послал Николаю I в Петербург курьером внука Суворова с кратким донесением: «Варшава у ног Вашего Императорского Величества». Николаю данная реляция понравилась, и он наградил за этот подвиг с царской милостью. Граф Паскевич-Эриванский был возведен в княжеское достоинство с проименованием Варшавский и с титулом Светлейшего. Замечу от себя, что Суворов взял Варшаву совсем при другом соотношении сил, а княжеский титул получил за итальянский поход, и, между прочим, французский генерал Моро никак не ровня генералу Круковецкому. Польский корпус генерала Розмарино (15 тысяч человек и 42 орудия), на который так надеялись варшавяне, был оттеснен русскими войсками к австрийской границе. Войска Розмарино перешли границу и были интернированы австрийцами.
Польские же войска, ушедшие из Варшавы, через три дня отказались подчиниться условиям капитуляции. Офицеры стали утверждать, что Круковецкий не имел достаточных полномочий для подписания капитуляции. Главнокомандующий Малаховский был заменен генералом Рыбанским. Однако войска Паскевича преследовали Рыбанского и вынудили его 23 сентября уйти в Пруссию. Там 20 тысяч поляков при 96 орудиях были интернированы. Через два дня, 25 сентября (7 октября) сдался польский гарнизон крепости Модлин. Последней капитулировала крепость Замостье - 9 (21) октября 1831 г. После подавления восстания Николай I кардинально изменил политику в отношении Царства Польского. В ноябре 1831 г. император назначил И.Ф. Паскевича своим наместником в Варшаве. Русский император уничтожил польскую конституцию. В феврале 1832 г. был опубликован Органический статут, согласно которому Царство Польское объявлялось неотъемлемой частью Российской империи, а польская корона - наследственной в русском императорском доме: отдельной коронации императора теперь не требовалось. Управление Польшей возлагалось на Административный совет с наместником императора во главе. Сейм был упразднен. Польскую конституционную хартию вместе с захваченными знаменами польской армии Николай приказал хранить в Оружейной палате в Москве в качестве исторических реликвий. На Царство Польское была наложена контрибуция в сумме более 20 млн рублей. Польские национальные войска были упразднены, а несколько тысяч солдат и офицеров, участвовавших в восстании были сосланы в Сибирь и на Кавказ. В Царстве Польском введена общеимперская система рекрутских наборов в русскую армию. В Польше было увеличено число войск. Органический статут ограничивал компетенцию Государственного и Административного советов, но отдельная администрация и законы были сохранены. Был также сохранен польский язык как язык внутренней администрации и образования, однако вся переписка с Петербургом теперь должна была вестись порусски. Статут предусматривал шляхетское и городское самоуправление, но оно так и не было введено. Паскевич приступил к постепенному замещению должностей в администрации русскими чиновниками. Власти поддерживали сословные шляхетские привилегии и поощряли консервативные и клерикальные настроения. В компетенцию католической церкви вернули брачные дел а, был отменен гражданский брак. Сокращалось число общеобразовательных средних учебных заведений, прежде всего гимназий. Поощрялось развитие начальных школ и специальных учебных заведений, например реальных гимназий. Во всех школах обязательным предметом стала история России. Преподавание предметов на польском языке, а также и обучение ему как отдельному предмету было сокращено. Преподавание истории, географии и статистики должно было вестись на русском языке. По личному распоряжению Николая I в программу гимназий был включен церковнославянский язык, в котором видели средство облегчить переход к русскоязычному обучению различным предметам.

Государственное устройство Польши после вхождения в состав Российской империи

В 1837 г. воеводства были переименованы в губернии, воеводские комиссии стали называться губернскими правлениями, а их председатели - гражданскими губернаторами. Вообще, местные власти получили русские названия, чем выражалась их зависимость от центральных органов империи. Чтобы стереть все признаки обособленности царства, была уничтожена таможенная граница, отделявшая его от Российской империи. С середины 30-х гг. XIX в. в Царстве Польском резко возросли объемы строительства гужевых дорог. В 1845 г. была введена в строй первая железная дорога в русской Польше Варшава - Скерневице протяженностью 55 верст, а в 1848 г. - железная дорога Лович - Ченстохова - австрийская граница (протяженностью 262 версты). 15 февраля 1851 г. вышло Высочайшее повеление о строительстве железнодорожной линии Петербург - Варшава. Трасса этой магистрали проходила через Гатчину, Лугу, Псков, Остров, Двинск, Вильно, Гродно, Белосток. Проектная протяженность составляла 1280 км. В 1859 г. поезда из Петербурга пошли в Псков, в 1860 г. - в Динабург, а в 1862 г. - в Варшаву. В том же 1862 г. была введена в строй железнодорожная линия Вильно - пограничная станция Вержболово, где произошло соединение с прусской системой железных дорог. К 1831 г. западные крепости России - Замостье, Модлин, Брест и другие - влачили жалкое существование. Восстание 1831 г. кардинально изменило взгляды Военного ведомства на крепостную оборону западных областей России. При этом имел место и субъективный фактор - император Николай I, будучи еще великим князем, ведал инженерными делами и крепостями. Николай I приказал построить три линии крепостей для защиты западной границы. В первую линию вошли крепости, расположенные в Царстве Польском: Модлин, Варшава, Иван город и Замостье. 19 февраля 1832 г. Николай I лично утвердил план капитальной перестройки крепости Модлин, составленный генерал-майором Деном. 14 марта 1834 г. крепость была переименована в Новогергиевск. В 1836 г. строительство крепости было близко к окончанию, и на вооружение ее было назначено 495 орудий и 122 крепостных ружья. Гарнизон крепости должен был состоять из восьми батальонов пехоты, двух эскадронов конницы, семи рот крепостной артиллерии и одной роты саперов. В 1841 г. строительство Новогеоргиевска было закончено. В начале 1863 г. в крепости по штату должно было иметься 709 орудий, а фактически было 683. Самыми мощными орудиями Новогеоргиевской крепости были 79 однопудовых (196-мм) единорогов, 49 96-фунтовых (229-мм) карронад, 15 пятипудовых (334-мм) мортир и 22 двухпудовые (245-мм) мортиры. Все эти орудия были чугунными. Специально для укрепления столицы Польши почти в черте города на левом берегу Вислы генерал-майор Ден спроектировал Александровскую цитадель. Она имела двойное назначение: вместе с другими крепостями она составляла первую линию обороны, а также держала под обстрелом столицу. Так, часть однопудовых единорогов получила большой угол возвышения, как сказано в ведомости, «на эливационных станках для бомбардировки города». На правом берегу реки было расположено предмостное укрепление - форт «Сливицкий», названный так в память полковника генерального штаба Сливицкого, который в 1831 г. при взятии Варшавы зажег Пражский мост. Крепость была заложена 19 мая 1832 г. В 1835 г. Николай I приехал в Варшаву и осмотрел введенную в строй крепость. Принимая в Лазенковском дворце депутацию аристократии Варшавы, он сказал между прочим: «Если вы будете упорствовать в мечтах о независимой Польше и других подобных фантазиях, то навлечете на себя величайшие несчастия. Я выстроил здесь цитадель. Предупреждаю вас, что при малейшем беспорядке я прикажу стрелять в город, превращу Варшаву в развалины и уже не отстрою ее». В начале 1863 г. в Александровской цитадели было положено иметь 341 орудие, а фактически состояло 335. Самыми мощными орудиями были 40 однопудовых единорогов, двенадцать 96-фунтовых карронад, 16 пятипудовых и 16 трехпудовых мортир. В 1837 г. у впадения реки Вепрж в Вислу была заложена крепость Ивангород76. Строил крепость генерал-майор План Александровской цитадели и ее передовых фортов Ден. К началу 1863 г. в крепости по штату было положено иметь 328 орудий, а фактически состояло 326. Самыми мощными орудиями Ивангорода были 43 однопудовых единорога, четыре 96-фунтовые карронады, три пятипудовые и 22 трехпудовые мортиры. Самой слабой крепостью Царства Польского было Замостье. Ее в 1830-х гг. почти не перестраивали. В 1833 г. на ее вооружении состояло 257 орудий и 50 крепостных ружей. В гарнизоне было три батальона пехоты, один эскадрон конницы, четыре артиллерийские роты и одна саперная рота. После восстания 1863 г. крепость Замостье была упразднена, а укрепления срыты. Вторая линия крепостей была за пределами Царства Польского. Главной в ней была крепость Брест-Литовск. Постройка крепости Брест-Литовск началась в июне 1833 г. под руководством того же генерал-майора Дена, и через 5 лет крепость была введена в строй. К началу 1863 г. в крепости положено было иметь 442 орудия, а фактически состояло 423. Самыми мощными орудиями Брест-Литовска были 112 однопудовых единорогов, девять 96-фунтовых карронад, две пятипудовые и 25 трехпудовых мортир. В тылу располагалась третья линия крепостей, главными из которых были Киев, Бобруйск и Динабург. Система русских крепостей непрерывно совершенствовалась с 1830 по 1894 г. На Западе довольно высоко оценивали состояние инженерной обороны русской границы. Основываясь на данных немецких специалистов, Фридрих Энгельс писал: «Русские, в особенности после 1831 г., сделали то, что упустили сделать их предшественники. Модлин (Новогеоргиевск), Варшава, Ивангород, Брест-Литовск образуют целую систему крепостей, которая, по сочетанию своих стратегических возможностей, является единственной в мире». По моему мнению, тут классику можно верить: во-первых, он хорошо разбирался в военном деле, а во-вторых, очень ненавидел Россию, и обвинить его в приукрашивании трудно.

Польское восстание 1863-1864 (Январское восстание 1863) — национальное освободительное восстание поляков против России, которое охватило территорию Королевства Польского, Литвы и частично Белоруссии и Правобережной Украины.

Причиной восстания стало стремление передовой части польского общества получить национальную независимость и восстановить государственность. Подъему польского национального движения способствовали успехи в освобождении и объединении , рост демократических сил в европейских странах, создание и деятельность тайных радикально-демократических организаций в России. Польские патриотические организации, возникшие в конце 1850-х годов в среде студентов и офицеров русской армии, начали подготовку восстания в согласии с российскими заговорщиками.

На конец 1861 года в национальном движении сложились два главных политических лагеря, которые получили название партий «белых» и «красных». «Белые» представляли преимущественно умеренные благородные и буржуазные круги, выступали за ведение тактики «пассивной оппозиции», которая позволила получить политическую автономию Королевства и дополнительно согласно границ 1772, литовские, белорусские и украинские земли. «Красные» включали разнородные социально-политические элементы (преимущественно шляхту, мещанство, интеллигенцию, частично крестьянство), которых объединяло стремление получить вооруженным путем полную независимость Польши и восстановить государство в границах 1772 (только часть «красных» признавала права литовцев, белорусов и Украинский на самоопределение).

Консервативно-аристократические круги, возглавляемые маркграфом А. Вельопольським, выступали за достижение соглашения с царизмом за счет определенных уступок в пользу автономии Королевства. В июне 1862 «красные» создали Центральный национальный комитет (ЦНК), в котором ведущую роль играли Я. Домбровский, 3. Падлевский, Б. Шварц, А. Гиллер (разработал план вооруженного восстания). В подготовке к восстанию участвовали члены «Комитета русских офицеров в Польше», одним из основателей и руководителей которого был украинский А. Потебня. Комитет предвидел, что восстание в Польше даст толчок для общероссийской революции. Начало восстания назначили на весну 1863.

ЦНК образовал тайные комитеты в Королевстве, а также в Литве, Белоруссии и Правобережной Украины, имел своих представителей в европейских странах. Пытаясь ослабить организации «красных», правительство по инициативе А. Вельопольського объявил внеочередной рекрутский набор по заранее подготовленным спискам, в которых было немало заговорщиков, что послужило поводом к восстанию, 10 (22) .01.1863 ЦНК провозгласил начало национального восстания, а себя именовал временным национальным правительством. На призыв ЦНК отряды повстанцев напали на царские гарнизоны.

ЦНК издал манифест к польскому народу и декреты об отмене барщины и провозглашение крестьян собственниками своих наделов с последующей компенсацией помещикам за утраченные земли. В феврале 1863 ЦНК обратился к украинским крестьянам с призывом присоединиться к восстанию. Однако крестьяне не поддержали выступление, не разделяя посягательств польской шляхты на украинские земли. В вооруженных отрядах на Киевщине и Волыни участвовала преимущественно польская шляхта. Крупнейшие из этих отрядов под руководством В. Рудницкого, Е. Ружицкого пытались оказывать сопротивление царским войскам, но уже в конце мая вынуждены были перейти австрийскую границу.

В мае 1863 ЦНК превратился в Национальное правительство (НУ), создал разветвленную подпольную административную сеть (полиция, налоги, почта и т.д.), долгое время успешно действовала параллельно с царской администрацией. От начала восстания оказались значительные расхождения между «белыми» и «красными». «Белые» рассчитывали на интервенцию западных держав и противостояли радикальным социально-политическим планам «красных». Попытки поставить во главе восстания диктаторов — сначала Л. Мерославського от «красных», а затем М. Лянгевича от «белых» — не принесли желаемых результатов. Западные державы ограничились дипломатическими демаршами.

17 октября 1863 «красные», овладев НУ, назначили нового диктатора — генерала Р. Траугутта. Попытки последнего усилить восстания потерпели неудачу. Еще летом 1863 царь назначил генерал-губернатором Литвы и Белоруссии (Северо-Западного края) М. Муравьева, а наместником Королевства — Ф. Берга, которые с целью подавления восстания прибегли к жестоким репрессиям и террору. Одновременно в начале марта 1864 правительство объявило указы о крестьянской реформе, которая проводилась на более выгодных для крестьян условиях, чем в других землях империи.

К сентябрю 1864 восстание было подавлено, только отдельные отряды продержались до начала 1865. Российское правительство жестоко расправилось с участниками восстания: сотни поляков были казнены, тысячи высланы в Сибирь или отданы в армию, а их имущество конфисковано. Российское правительство отменило остатки автономии Королевства. Январское восстание, став самым массовым и демократичным из всех польских национально-освободительных восстаний 19 века, способствовало росту национального сознания все более широких слоев польского общества.