Похлёбкин был великим кулинаром и замечательно писал на кулинарные темы, что было лишь малой частью его дара писателя и историка. Но после его гибели только эта тема и звучала: фильм «Смерть кулинара», статьи «Смерть по рецепту», «Профессор кислых щей», «Кулинарный Менделеев»... Он был таинственен и непонятен, и его смерть стала одной из загадок его жизни.
Убийство
Он будто предвидел свою кончину. Говорил, что за ним следят, что кто-то тайно бывает в его квартире и что-то ищет... Остерегался всех и вся; чтобы встретиться с ним, нужно было заранее отправить телеграмму. Но и почтальону Похлёбкин дверь не открывал: шёл на узел связи и сам забирал свою почту, включая телеграммы. Живя на четвёртом этаже, никогда не открывал даже форточку. Хотя сосед по подъезду Иван Староненков мог войти к нему в любое время, но... умер незадолго до убийства друга.
Убийство обнаружили не сразу. Соседи начали беспокоиться о Похлёбкине, поскольку две или три недели его никто не видел, мало ли что, всё-таки 76 лет... Впрочем, милиции даже не пришлось взламывать замки – две мощные двери были просто прикрыты. При входе понятым стало дурно от тяжкого запаха. Над окровавленным телом хозяина гудели стаи сытых мух. Убили его одиннадцатью ударами заточки... В крови нашли серьёзную дозу алкоголя – словно бы он целую бутылку водки выпил; но Вильям Васильевич вообще не пил, никогда и ничего, мог лишь чуть пригубить для дегустации...
Рядом с телом на полу лежала книга Похлёбкина «Великий псевдоним», на которой остался грязный след ботинка 46-го размера, – и все улики. Следы взлома и ограбления не найдены, мотивы преступления не найдены, подозреваемые не найдены, местная милиция следствие вскоре закрыла.
У Похлёбкина не было телевизора, телефона, стиральной машины. Зато была великолепная библиотека – около 50 000 редких книг на нескольких языках, а также дорогие картины, коллекции монет и китайский фарфор XII века. Родственники утверждают, что ничего этого не взяли. Денег, правда, в доме не было ни копейки, его и хоронить было бы не на что, если бы не помощь ректората МГИМО и издательств. На похоронах почётный караул дал траурный залп.
Кем он был
Учёный с мировым именем. Историк. Специалист по международным отношениям и геральдике, действительный член Географического общества СССР и Нью-Йоркской академии наук, лауреат медали Урхо Кекконена и премии Гуго Гроция. Основатель «Скандинавского сборника», редактор-консультант по странам Северной Европы в «Советской исторической энциклопедии»; один из создателей герба Российской Федерации. Энциклопедист: его перу принадлежат «Словарь международной символики и эмблематики» и «Внешняя политика Руси, России, СССР за 1000 лет в именах, датах и фактах», «Финляндия как враг и как друг» и «Птенцы гнезда МГИМОва», а ещё «История водки» и «Великий псевдоним» (небольшая книга о Сталине).
Но небывалую славу Похлёбкину принесли более 50 его книг, посвящённых творению еды; их общий тираж в мире – почти сто миллионов. Он занимался теорией и практикой кулинарии, гастрономической историей, семиотикой кухни и кулинарной антропологией (в частности, реконструировал несколько древнерусских кушаний и ассортимент блюд и напитков в русской классической драматургии конца XVIII – начала XX века). Вёл прелестные кулинарные колонки в газете «Неделя» и журнале «Огонёк». Читатели думали: Похлёбкин – это псевдоним. Но эта фамилия досталась ему от отца.
Отцом его был революционер Василий Михайлов, расстрелянный как враг народа в 1937 году. Вот он-то в мятежной юности и взял псевдоним Похлёбкин (тогда не думал, конечно, что сын этот псевдоним оправдает и с блеском прославит). А назвал сына Вильямом-Августом в честь Шекспира и Бебеля (близкие и друзья звали его только Августом, а на обложках книг печатали только Вильям).
Окончив школу в 1941 году, Вильям-Август ушёл добровольцем на фронт и почти всю войну был разведчиком. В боях под Москвой получил тяжёлую контузию и перешёл в полковой штаб. Демобилизовавшись в 1945-м, поступил на факультет международных отношений Московского государственного университета (ныне МГИМО). Свободно знал немецкий, сербский, хорватский, итальянский и шведский языки; вполне прилично – ещё несколько.
Кулинарные книги Похлёбкина – не сборники рецептов, а школа радостного и разумного образа питания и жизни, ибо «школа кулинарии это как школа колдовства, только вкуснее». Это увлекательная и истинно научная проза: «Национальные кухни наших народов», «Китайская кухня», «История важнейших пищевых продуктов», «Поваренное искусство и поварские приклады». Но делом первостепенной важности Похлёбкин считал определение свежести продукта, его качества. От этого зависит, какое блюдо приготовить, а вкусно приготовить можно всегда.
Читатели его кулинарных книг думали, что их автор – гурман, который питается сплошь деликатесами и готовит из них шедевры. А ему, было время, вообще не на что было купить самые простые и дешёвые продукты. Он бедствовал. Почему?
Обиды
В МГИМО Похлёбкин за все годы получил одну-единственную «четвёрку», но, увы, по марксизму-ленинизму, поэтому остался без диплома с отличием. Все протесты (даже ректора) не были приняты во внимание. Дипломатов в его семье не было, отец репрессирован. Дороги в МИД и другие серьёзные учреждения для него были закрыты.
Позднее его не пустили в Финляндию, где он должен был получить грандиозную долларовую премию за монографию «Урхо Калева Кекконен». Премия, естественно, осела в закромах родины.
Ушел из Института истории: обвинил руководство в бюрократии (считал: историк должен не высиживать часы в конторе, а работать в архивах и библиотеках), в ответ ему не утвердили тему докторской диссертации. Тогда-то и пришлось научиться тратить на еду чуть больше 30 копеек в день. Питался лишь хлебом с чаем, доказав своим примером, что для сохранения здоровья и работоспособности достаточно съедать в день полтора килограмма чёрного хлеба и выпивать четыре раза по 2–3 чашки крепкого чая. Так продолжалось несколько лет.
Зато появилась первая «кулинарная» работа Похлёбкина – «Чай». Только вот её – по чьему-то доносу – объявили идеологически вредной и на 10 лет закрыли возможность публиковаться. Между тем книжечку «Чай» без ведома автора издали почти одновременно татары и поляки.
«Кулинарное невезение» Похлёбкина продолжалось. Во времена лозунга «экономика должна быть экономной» Вильям стал превозносить сою и сеявших её трудолюбивых и экономных китайцев – это расценили как намёк на разгильдяйство советского народа. О пользе гречихи и гречки он, без какого бы то ни было умысла, написал, когда гречку выдавали только больным диабетом по справкам поликлиник, – статью восприняли как покушение на авторитет властей. Ну, не везло.
Зато на личном фронте судьба улыбнулась. Когда работал в Тартуском университете, познакомился со своей первой женой, очаровательной эстонкой. У них родилась дочь, имя ей дали древнескандинавское Гудрун.
И всё же он вернулся в Москву один. Тогда-то с ним решительно познакомилась девятнадцатилетняя Евдокия Бурьева. Вести семейное хозяйство пришлось ему, так как супруги жили очень бедно, а он готовил вкусно и с выдумкой. Умел вывернуться: например, когда сломался холодильник, срезал на пустырях крапиву и хранил в ней продукты. Евдокия родила сына Августа, но развелась с мужем.
После смерти родителей Похлёбкин унаследовал квартиру пополам с братом и после размена из центра Москвы сначала оказался в подлежащей сносу хибаре, а затем в панельной пятиэтажке в Подольске, где и жил до своей трагической гибели. Жил и работал, в последние годы всё более успешно. Он стал востребован. Его имя знали все. На его авторитет ссылались. У него наконец появились деньги, и, говорили, немалые.
Документы и свидетельства
Начальник отдела уголовного розыска читал дело и не мог не удивляться: «По полученным сведениям, Похлёбкин располагал крупными суммами денежных средств в иностранной валюте, утраченными в результате неудачных финансовых операций». А вот протокол осмотра: «При входе имеется вешалка с верхней поношенной одеждой. На кухне – старая газовая плита, полки и шкаф с грязной посудой. Кухня и санузел грязные и запущенные». Да и осмотр трупа ничего не дал: «На запястье левой руки трупа обнаружены часы в пластмассовом корпусе на ремешке из плетёной синтетики. Иных ценностей на трупе нет». Неужели это тот самый Похлёбкин, книги которого продаются во всех магазинах?
Опросили друзей и знакомых, подтвердилось: «Он вёл даже не скромный, а бедный образ жизни. Я предложила ему помочь продать книги, и когда вручила ему 300 вырученных рублей, он был очень доволен». И в то же время: «Я занял у Похлёбкина 300 долларов (которые впоследствии вернул). Он достал деньги из чёрного «дипломата», заполненного пачками стодолларовых купюр в банковской упаковке». «Когда я был у него дома, к нему пришёл какой-то мужчина. Этот мужчина продавал, как оказалось, книги Похлёбкина о Сталине. Между ними произошла ссора по поводу продажи книг. В ходе ссоры или после неё, точно не помню, у Похлёбкина в руках я видел пистолет. Пистолет был очень старый. Был ли он боевым, я сказать не могу». Кто и за что убил Похлёбкина? Сколько было убийц? Был ли заказчик? Вопросы оставались без ответов.
За что убили?
В лихие девяностые чёрная волна убийств прокатилась по России. Для Похлёбкина роковым оказался 2000 год. Морги и кладбища работали в ударном темпе. Нераскрытых убийств – висяков было много. Зарплаты в милиции маленькие, операм приходилось ещё и на стороне подрабатывать. А тут эта странная мокруха. Версии возникали одна за другой, но ни одну по горячим следам не разработали, а может, сверху намекнули, что и не надо?
Соседи в Подольске грешили на местных хулиганов и бандитов. Как же: живёт старый одинокий человек, книжки издаёт, на сто замков запирается – богатый, значит! Наверное, рецидивисты пришли, денег не обнаружили, вот от злости и убили, со звериной жестокостью. Орудие убийства – как раз типично уголовное (шлицевая отвёртка). А что старинные картины, книги или фарфор не взяли – так откуда простым бандитам понимать их ценность...
Однако как убийцы попали в дом, если двери не взломаны? Чужим Похлёбкин не открывал. И уж тем более пить бы не стал с ними, да и ни с кем другим. Следы тщательно стёрты.
Интеллигенция, как обычно, обвиняла КГБ. Похлёбкин не диссидент, конечно, но ведь неприятности по этой части у него случались. Однако и заслуги перед родиной у Похлёбкина были.
В конце семидесятых годов поляки заявили свои права на бренд «водка», мотивируя это тем, что она впервые была изготовлена в Польше, а потому только их фирмы могут продавать на внешних рынках товар под этим названием. Подали иск в Международный арбитражный суд. Россия могла потерять многомиллиардные доходы от экспорта! И вот тогда-то по просьбе властей именно Похлёбкин доказал приоритет России в изобретении водки. Не за это ли глумливо влили в старика роковую бутылку? Это ещё одна версия.
Но тогда зачем – не случайно же? – оставлять рядом с убитым его книгу с грязным следом огромного ботинка на обложке? Слишком символично для простого совпадения.
30 марта 2000 года в городе Подольске Московской области скончался выдающийся историк, ученый, писатель, тонкий знаток кулинарного искусства, автор многочисленных книг и научных исследований Вильям Похлёбкин.
Если вы спросите, какое отношение история Похлёбкина имеет к "Военному обозрению"? Отвечу - самое близкое. Он был фронтовым поваром (именно в тех, сложных условиях развился его талант), а в его популярных книгах темы исторические всегда плотно переплетались с темами кулинарными. Подтверждение тому есть и в словах самого ученого:
«Отсутствие кулинарной культуры - не только пробел в общем культурном развитии человека. Для граждан нашей многонациональной страны неумение ориентироваться в кулинарном мастерстве российских народов - показатель слабой политической культуры, безразличия, равнодушия к национальным явлениям и процессам, характеризующим общественную жизнь нашей страны».
Имя, определившее судьбу
Родился этот неординарный человек 20 августа 1923 года в Москве. Родители говорили, что назвали сына в честь Уильяма Шекспира. А фамилия Похлёбкин была на самом деле революционным псевдонимом его отца Василия Михайлова. В семье сохранилось предание о том, как прадед Вильяма, служивший поваром у господ, готовил знатные похлёбки. Отсюда и пошло его прозвище. Это странное сочетание высокого имени и крестьянской фамилии отразилось на характере мальчика. Он рос восприимчивым, ранимым, много фантазировал и с упоением наблюдал за тем, что происходит на кухне.
Если для кого-то процесс приготовления был рядовым событием, то для него - магией, в которой каждое действие влекло за собой новые и новые открытия.
Когда пришла война, Вильяму было 18 лет. Он ушел на фронт, и поскольку отличался сообразительностью и обладал высоким интеллектом, его взяли в разведчики. Однако, в боях под столицей Похлёбкина контузило и на передовую он уже не вернулся - его, как полиглота, свободно говорящего на трёх (а к концу жизни уже на семи!) языках, отправили в полковой штаб. Примерно в то же время он начал активно заниматься солдатской кухней. А вернее - придумывал настоящие шедевры кулинарии в военно-полевых условиях.
Об этом периоде своей жизни он пишет в книге "Тайны хорошей кухни" (здесь он рассказывает о себе во втором лице):
"... Обе части получали одни и те же овощи: картофель, морковь, капусту, немного сушеной петрушки и лук, не говоря уже о пряностях: перце, лаврушке. Но повар из соседней части «гнал» из них только два блюда: сегодня, сконцентрировав капусту за два–три дня, он делал щи, а завтра, наоборот, выбрав со склада недополученную за прошлые дни картошку, приготавливал суп картофельный с морковью. Наш же повар из тех же продуктов делал различные супы, а порой и вторые блюда, которые называл «овощной разброд» - это название он, видимо, сам придумал, ибо нигде в поваренных книгах оно не значилось. Зимой такое овощное тушеное второе блюдо было особенно желательным и желанным. Летом, когда часть была в степи, он посылал наряд собирать черемшу и полбу; в лесу - ягоды, грибы, корни сараны, орехи; вблизи населенных пунктов - крапиву и лебеду. Сколько бы ни собрали этих случайных добавок к обеду, любую малость он клал в общий котел. И знакомое блюдо приобретало новый аромат и запах, воспринималось как совершенно незнакомое и елось с большим аппетитом и потому с большей пользой.
Первый в жизни суп из лебеды нашему солдату–кулинару привелось есть именно в армии, и это было поистине прекрасное, надолго запомнившееся блюдо. Оно сильно поколебало у многих созданное литературой представление о лебеде как о классической пище голодных и обездоленных.
Были и другие примеры творческого подхода скромного батальонного повара к обычному солдатскому обеду. Однажды, уже на исходе войны весной 1944 года, поступила маисовая (кукурузная) мука, которую прислали союзники. Никто не знал, что с ней делать. Кое–где стали добавлять ее к пшеничной муке при выпечке хлеба, отчего он становился хрупким, быстро черствел и вызывал нарекания солдат. Но иным путем использовать этот, в сущности, весьма ценный пищевой продукт не умели. Солдаты ворчали на поваров, повара ругали интендантов, те, в свою очередь, кляли союзников, сплавивших нам маис, с которым сам черт не разберется. Только наш повар не тужил. Он взял сразу полумесячную норму вместо ежедневных граммовых добавок, выслал усиленный наряд в степь, попросив собирать почти все подряд - лебеду, люцерну, пастушью сумку, щавель, черемшу, и приготовил восхитительные по вкусу и красивейшие по виду кукурузные пирожки–лепешки с зеленью, яркие, желтенькие снаружи и жгуче–зеленые внутри. Они были мягки, ароматны, свежи, как сама весна, и лучше всяких других средств напомнили солдатам о доме, о скором окончании войны, о мирной жизни.
А еще через две недели повар сделал мамалыгу, почти весь батальон познакомился с этим национальным молдавским блюдом впервые. Солдаты жалели, что маиса прислали слишком мало, и были бы не прочь обменять на него пшеничную муку.
... Боевое настроение солдат не в последнюю очередь создавалось поваром, его умением, его талантом..., пища не только в прямом смысле, как физиологическое топливо, но и в чисто эмоциональном плане влияла на подъем духа, помогала ковать победу, вносила весомый вклад в боевую подготовку воинов...."
Компромисс - не для него
Когда исход войны был уже понятен, Вильям Похлёбкин отправил начальнику Главного политуправления Красной Армии письмо, в котором отмечал, что хорошо бы отправить всех способных людей, которые уже не приносят видимой пользы фронту, на обучение, чтобы они получили знания и активно включились в восстановление мирной жизни. В ответ пришло разрешение на учебу.
Поступление Похлёбкина на факультет международных отношений в МГУ ни для кого не было удивительным. Учился он отлично, но из-за четверки по марксизму-ленинизму не получил красного диплома. После окончания университета Похлёбкин занялся наукой - получил степень кандидата и даже написал большое исследование по истории Хорватии. Затем он шесть лет возглавлял свое детище - журнал "Скандинавский сборник", финансировал который из своего кармана. Поэтому жил как аскет - никаких излишеств.
У Вильяма была еще одна, сильно раздражающая многих его современников черта, - он был кристально честен и критичен к бездарным и ленивым коллегам. Не побоялся даже выступить с критикой о том, что свой рабочий день коллеги из Института истории АН СССР проводят в курилках и сплетнях, а настоящей работы нет.
Это выступление Похлёбкину не простили - ограничили в доступе к спецхрану библиотеки имени Ленина, в госархивы. С "коллективной наукой" Вилям Васильевич попрощался и перешел к "индивидуальному творчеству".
Есть еще несколько штрихов к характеру этого героя - одни его любили и считали гением, другие же воспринимали как городского сумасшедшего или диссидента. Он был внимателен к деталям, и если доходил до правды, стоял на своем до конца. Компромисс и Похлёбкин стояли на разных полюсах.
Именно из-за этого в науке ему полностью "перекрыли кислород", и многие годы он был вынужден выживать. Экспериментальным путем выяснил, что на чае и бородинском хлебе можно жить и даже работать. Так писал он сам, но коллеги, которые навещали его, вспоминают, что он исхудал до изнеможения. Однако, принесённые в качестве гостинца сыр, колбасу или масло отвергал, мотивируя тем, что на своем скромном рационе жить уже привык, а тут может "разбаловаться" и захотеть еще масла и эта мысль будет мешать ему.
Все началось с чая
В то же, голодное для него время, ученый пишет свой первый труд по кулинарии и речь в нем идет о чае - тема Похлёбкину очень хорошо знакома, ведь он был обладателем большой чайной коллекции. В 1968 году книга ушла в печать.
Вот несколько цитат из неё:
«Соединение чая с лимоном в одном блюде – это чисто русское изобретение».
«Следует подчеркнуть, что англичане строго придерживаются правила наливать чай в молоко, а ни в коем случае не наоборот. Замечено, что доливание молока в чай портит аромат и вкус напитка, и поэтому подобная ошибка рассматривается как невежество».
Книга была настолько свежей, нетривиальной, что ее начали обсуждать на кухнях и даже на встречах инакомыслящих, что не могло не раздражать. И вскоре в советской прессе появились негативные отзывы. Критики не понимали, почему о таком привычном напитке как чай, который умещается в три буквы, нужно писать такую большую книжку?
Но учёный Вильям Похлёбкин нашел то, что он знал, умел, и что ему нравилось. Его стали приглашать к журналы в качестве колумниста, он "Вкусные рассказы", и практически все свои рецепты пробовал сам.
«Кулинария, а особенно национальная кулинария, - это вовсе не «проблема желудка», о которой якобы «просвещенному» человеку нечего ломать себе голову (пусть об этом заботятся повара!), а проблема сердца, проблема разума, проблема восстановления «национальной души», - рассуждал он.
Он очень любил русскую кухню и посвятил ей немало лирических строк. Говорил о и русских щах с тысячелетней историей, и о черном хлебе и квасе.
Несмотря на десятки кулинарных книг, чаще всего имя Вильяма Похлёбкина ассоциируют с монографией "История водки". Она вышла в 1991-ом году. И целью ее было доказать, что водка родилась именно в России, а не в Польше (в конце 70-х Польша заявила своё право на этот бренд). Опираясь на исторические источники, ученый ещё раз доказал миру, что водка - исключительно наше изобретение. Монография Вильяма Похлёбкина «История водки» была удостоена премии Ланге Черетто.
Месть - это блюдо, которое подают холодным
Мы не рассказали о личной жизни Вильяма Похлёбкина. Он был дважды женат. В первом браке у него родилась дочь Гудрун, а во втором - сын Август. Как и большинство творческих людей, больше всего в жизни он Похлёбкин любил свое дело, поэтому главной любовью его жизни была наука.
Развал СССР он переживал очень тяжело: как историк он понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому писал письма, резко и открыто выступал в СМИ. Говорил друзьям о том, что за ним следят и угрожают - из-за его политической позиции.
Кто знает, что стало причиной его убийства? Этот ли мотив или слухи о том, что в типовой хрущёвке популярного писателя в хранятся тайные коллекции и миллионы?
Нашли Вильяма Похлёбкина в начале апреля 2000 года в его квартире. Следователи насчитали на теле ученого 11 ранений, предположительно нанесенных длинной тонкой отверткой. Причем, следов взлома или ограбления в доме было не видно. Убийцу так и не нашли.
Похоронили этого необычного ученого и кулинара на Головинском кладбище.
«Одно из моих кредо - жизненных, общественно-политических, кулинарных - состоит в том, что нельзя игнорировать историческое прошлое, как в общечеловеческом мировом масштабе, так и в национальном. Иначе история неизбежно будет мстить за себя - всем тем, кто забыл, что мир существовал задолго до их появления на свет», - так писал Вильям Похлёбкин.
Похлебкин Вильям Васильевич - кулинар, историк и знаток интернациональных отношений. Особую популярность обрел при изучении и популяризации кулинарии. Предложил добавить в меню астронавтов черный и зеленый чай. Все произведения, которые написал Вильям Похлебкин, не единожды переиздавались.
Появился на свет Похлебкин 20 августа 1923 года. Местом рождения является Москва. Настоящая фамилия - Михайлов, Похлебкин - псевдоним отца, который являлся революционером. Вильям Васильевич, рецепты русской кухни которого снискали особую популярность у народа, отмечал, что его прадед был отличным кулинаром, а особенно хорошо готовил похлебки. Помимо него, в семье людей, склонных к поварской профессии, не было. Свое имя Вильям получил, по одной из версий, в честь Шекспира.
Вильям Похлебкин в 1941 году отправился добровольцем на фронт, завершив обучение в школе. За свою сообразительность и знания был направлен в разведшколу для дальнейшей подготовки. В сражениях под Москвой Вильям получил серьезную контузию и вынужден был продолжить службу в полковом штабе, а так как владел тремя языками, то был очень полезен.
К тому же Похлебкин выполнял обязанности дневального по кухне, где всячески пытался внести разнообразие в паек солдат. Позже он отмечал, что во многом умение и талант повара сказывались на настроениях товарищей по оружию. Именно от него зависел боевой дух войск. В 1944 году Вильям Похлебкин решил отправить начальнику политуправления письмо, в котором предложил начать обучение всех талантливых солдат, ведь война подходила к концу. Ответ был положительным, и вскоре он начал параллельно изучать немецкий язык.
В 1945 году Вильям Похлебкин начал обучение в МГУ. Учился на факультете международных отношений. Деньги, которые он получал в ходе обучения, тратил на книги. Окончил вуз с единственной четверкой за пять лет. В 1952 году Похлебкин смог получить степень доктора исторических наук и стал работать младшим специалистом в Институте истории. Вначале он работал с историей Югославии и составил объемную работу по Хорватии.
Позже у Похлебкина начались конфликты с директором. Высказав свое недовольство, Вильям лишился доступа к правительственным архивам, а также в библиотеку имени В. И. Ленина. Помимо этого, ему было запрещено проводить закрытые встречи с представителями зарубежных стран. Вскоре он покинул Институт истории. Причиной стало то, что ученый совет отверг тему его диссертации. Позже начал работать самостоятельно, а также отмечал, что не любит организованную работу, а предпочитает персональную творческую.
После закрытия доступа в библиотеки и архивы Похлебкину пришлось прекратить его предыдущую научную работу. Несколько лет ему приходилось выживать. Похлебкин Вильям Васильевич, все книги которого снискали популярность в различных кругах, несколько лет ел только хлеб с чаем. При этом отмечал, что с подобным рационом вполне возможно продолжать плодотворно трудиться. К тому же он признался, что сбросил за это время лишь килограмм.
В это же время Похлебкин Вильям Васильевич, русские рецепты которого очень разнообразны и интересны, начал работу над своей Книга "Чай" была издана в 1968 году. Написана она была во многом благодаря личной коллекции автора, которая собиралась многие годы. Образцы чая присылались из многих стран мира, особенную помощь оказали китайские чаеводы, с которыми сотрудничал Вильям Похлебкин.
Правила и тонкости кухни, описанные в данной работе, стали популярны на собраниях у диссидентов. Итогом стало то, что ее именовали "бездарной" и "ненужной" многие советские газеты. О подобной репутации своей книги Вильям Васильевич узнал только в начале 1990-х годов.
Вскоре и в газетах стали появляться статьи о кулинарии, которые писал Вильям Похлебкин. Тайны хорошей кухни, которые были отражены в них, очень нравились читателям. Некоторые граждане приобретали эти газеты лишь для ознакомления с данными статьями. Кроме того, Похлебкин перед изданием самолично готовил и дегустировал блюда по этим рецептам. Делал он это, чтобы не подвести читателя.
В 1980-х годах Похлебкин написал статью "Соя", а в 1990 г. выпустил заметку "Тяжелая судьба русской гречихи". Как сам он утверждал, выпущена она была в связи с отсутствием на прилавках гречневой крупы.
В 1991 году Вильям Похлебкин, книги которого к тому моменту обрели определенную популярность у народа, выпустил свое исследование "История водки". В данной работе он пытался выяснить, когда началось изготовление водки в России и в какой стране к этому пришли раньше. Причиной написания стал спор в конце 70-х годов прошлого века о приоритете выпуска водки.
В этот период Похлебкину удалось получить допуск в Центральный архив древних актов. В нем он пытался установить, когда на Руси началось производство водки. Сам Вильям Васильевич считал, что изготавливать ее стали в 1440-1470 годах.
В 1982 году, как упоминал Похлебкин, Гаагский суд закрепил приоритет изготовления водки именно за Советским Союзом.
Труп писателя был найден 13 апреля 2000 года. Обнаружил его, по одной версии, директор "Полифакта", по другой - соседи, которые почувствовали неприятный запах. По данным врачей, смерть наступила в результате множества ранений, которые были нанесены предметом, похожим на отвертку. При этом эксперты обнаружили в организме убитого большое содержание алкоголя, но Похлебкин не пил. Было возбуждено уголовное дело, но приостановлено спустя полтора года. Причиной остановки стало то, что следствие не смогло обнаружить ни одного подозреваемого. Похоронили Похлебкина на Головинском кладбище 15 апреля.
Установить даже версию убийства не удалось до сих пор. Кто-то предполагает, что его убили во время ограбления. При этом следов взлома обнаружено не было. Кто-то считает, что причиной убийства стала месть, и так далее.
Похлебкин Вильям Васильевич, все книги которого по большей части связаны с кухней, был дважды женат. Первая жена - эстонка. В браке у них родилась дочь Гудрун. Имя имеет древнескандинавское происхождение. Впоследствии она стала антропологом.
Следующая жена - Евдокия. Познакомились в 1971 году. На тот момент девушке было лишь девятнадцать лет, но инициативу проявила именно она. Сам Похлебкин Вильям Васильевич, рецепты русской кухни которого снискали популярность у народа, питался достаточно просто, но во время брака с Евдокией всячески старался готовить что-то новое и разнообразное. На кухне у него было много различной посуды, с помощью которой и проявлял свой талант Похлебкин. Сам жил он достаточно бедно. Когда у него испортился холодильник, он отправился собирать крапиву и с ее помощью хранил продукты. Вскоре в семье родился сын Август, но через два года Евдокия ушла. Причиной, как она заявила, стало нежелание мужа возиться с пеленками. Тем не менее Похлебкин постоянно поддерживал связь с детьми, которые впоследствии покинули Россию.
Когда умерли родители, у Вильяма Васильевича ухудшились отношения с братом. Последние годы своей жизни он провел в одиночестве в Подольске. Жил в пятиэтажке на Октябрьском проспекте. У него скопилась обширная библиотека, которая содержала порядка пятидесяти тысяч книг, а также множество подшивок газет. Некоторые попадали к нему в ходе экспедиций. Также Похлебкин владел китайским фарфором XII века. Некоторые источники утверждают, что до 1998 года Вильям Васильевич имел достаточно большой запас финансовых средств, но утратил их в результате различных неудачных экономических операций. Зарабатывал он достаточно мало, но ходили слухи, что Похлебкин спрятал в своей квартире большие запасы денег. Причиной небольших гонораров являлось то, что Вильям Васильевич нередко попросту стеснялся брать у издательства деньги.
Кто-то считал его сумасшедшим. Кто-то предполагал, что Похлебкин диссидент. Многие считали, что он зря разменял свой талант на написание книг о кулинарии для домохозяек. Однако его талант в приготовлении пищи оказался очень востребованным. Многие советские граждане смогли при помощи его рецептов попробовать себя в роли кулинара и приготовить из простых продуктов настоящие шедевры. Книги же Похлебкина до сих пор являются достаточно популярными.
Вильям Похлебкин ученый с мировым именем - известный историк-международник, основатель российской скандинавистики, автор монографий по новейшей истории, справочников по истории, геральдике и эмблематике, редактор журналов. Мировую славу Похлебкину принесло увлечение, ставшее делом жизни, - исследование кулинарного искусства. Похлебкину, как исследователю, ученому и писателю, принадлежит более 50 книг, их общий тираж во всем мире приближается к ста миллионам экземпляров. Среди самых известных работ Похлебкина можно назвать "Кулинарный словарь", "История важнейших пищевых продуктов". О его энциклопедических знаниях свидетельствуют "Словарь международной символики и эмблематики", "История водки", "Великий псевдоним", "Государственный строй Исландии", несколько томов "Внешней политики Руси, России, СССР за 1000 лет". В 1993 году Вильям Васильевич Похлёбкин стал лауреатом международной премией Ланге Черетто, присуждаемой интернациональным жюри кулинаров Англии, Франции, Германии и Италии за книги по истории питания.
Вильям Август Васильевич Похлёбкин был сыном русского революционера Василия Михайловича Михайлова (партийная кличка - Похлёбкин). Имя ему отец дал в честь Августа Бебеля и Вильяма Шекспира.
Вильям Похлёбкин участвовал в Великой Отечественной войне в качестве рядового. После увольнения учился на факультете международных отношений Московского государственного университета (1945 - 1949) и в аспирантуре Института истории Академии Наук (1949 - 1952).
Являлся действительным членом Российского географического общества с 1952, кандидатом исторических наук и научным сотрудником Института истории (1953 - 1963). С 1955 по 1961 Похлёбкин был главным редактором основанного им журнала «Скандинавский сборник». С 1962 он - член редакторского совета журнала Scandinavica, сотруд
ничал с другими изданиями.
В 1977 Польша заявила свои права на изобретение водки и, следовательно, на эксклюзивное использование этого термина для своей водочной продукции. Похлёбкину удалось доказать, что в Польше водка появилась даже раньше, чем утверждалось, однако в России ещё на 100 лет раньше, чем в Польше. В итоге, международный арбитраж отклонил претензии Польши. Книга «История водки» была переведена на английский язык и известна во всём мире.
Похлёбкин широко известен, благодаря увлекательным кулинарным книгам. Книги о кулинарии «Тайны хорошей кухни» и «Национальные кухни наших народов» пользуются особой популярностью и почтением у кулинаров-любителей. В них содержатся, как правило, не строгие рецепты, но указываются и анализируются методы приготовления различных блюд, в том числе уже давно забытые. В какой-то степени эти книги являются и историческими, так как содержат информацию об истории различных блюд и кулинарии в целом. Долгое время эти книги оставались неопубликованными, большинство было напечатано после распада Советского Союза. Опубликованные одновременно, они дали повод предположению, что «Похлёбкин» — псевдоним артели писателей. Среди профессионалов он известен, как первый в истории повар-теоретик, давший мировой кухне универсальную классификацию, основанную на технологии.
Книга «Чай: Его типы, свойства, употребление» — известна многим любителям чая.
Похлёбкин-пенсионер жил один на Октябрьском проспекте на окраине Подольска. В последнин годы жизни он редко выходил из дома. Вильям Васильевич был найден убитым в своей квартире. Смерть произошла между 27 и 31 марта 2000.
В его маленькой квартире не было телевизора, телефона, стиральной машины. Там были только книги, около пятидесяти тысяч уникальных изданий по русской истории, истории русской дипломатии и кулинарным секретам практически всех стран мира. Коллекция кулинарных книг оценивается знатоками почти в сто тысяч долларов. Однако, по словам родственников, из библиотеки ничего не похищено. Между тем специалисты считают, что у покойного могли быть верительные и жалованные грамоты (документы, дающие право на дворянство) XIV и XVI веков. Стоимость этих уникальных геральдических документов не берутся определить даже специалисты.
В последнее время люди, знавшие Похлебкина, а он был знаком с половиной интеллектуальной Москвы, рассказывали, что писатель часто говорил, что боится ограбления и предчувствует смерть. Внешне он
не
выглядел обеспеченным человеком. Одевался небрежно, одну и ту же одежду носил лет по двадцать.
У следствия не было определенной версии преступления. Московская милиция проверяла многочисленные связи покойного. Вместе с тем в ГУВД Московской области подчеркивают, что "явных следов взлома и ограбления не зафиксировано".
Похлебкин был человеком, которого знали и любили домохозяйки и дипломаты. Правда, хорошие домохозяйки, которые пользовались его многочисленными кулинарными книгами, всегда думали, что эта фамилия - псевдоним. А вот дипломаты, политики и историки знали, что крупнейший специалист по истории дипломатии, российско-финским, российско-польским и российско-прибалтийским отношениям увлекается историей мировой кулинарии и пишет об этом книги, которые были переведены почти на все европейские и несколько восточных языков. Он был очень странным человеком. Ведь только странный человек мог одновременно писать книги "Репертуар кушаний и напитков в русской классической драматургии с конца XVIII до начала XX столетий" и "Словарь международной символики и эмблематики". Обе выдержали по нескольку изданий в России и других странах мира.
Его книгами "Государственный строй Исландии" и "История важнейших пищевых продуктов" до сих пор интересуются студенты соответствующих вузов. Энциклопедические знания все время подсказывали Похлебкину совершенно неожиданные темы: и коммунисты, и демократы с удовольствием читали его книгу "Великий псевдоним" (как случилось, что Джугашвили избрал себе псевдоним "Сталин"). Президент Финляндии Урхо Калева Кекконен говорил друзьям, что лучше книги Похлебкина он о себе ничего не читал. Всего покойный написал более пятидесяти книг. Их суммарный тираж во всем мире приближается к ста миллионам экземпляров. Слависты Америки и Европы проводили научные конференции по книгам и статьям Похлебкина о влиянии еды и трапезы на психологию героев великой русской литературы. Геральдисты многих стран мира советовались с ним, выясняя матримониальные отношения монархов своих стран с семьями русских дворян. На все эти темы Похлебкин много раз писал и на страницах "Независимой газеты". Его статьи часто вызывали ожесточенную полемику российских и иностранных ученых и журналистов.
Перед смертью Вильям Васильевич Похлёбкин успел завершить очередной том "Внешней политики…" - "Татары и Русь", а также книгу "Кухни века". Неопубликованными остались пятнадцать работ по скандинавистике...
|
Похлёбкин знал толк в кулинарии, его называли кулинарным Менделеевым, последним романтиком кулинарии и кухонным гением. Но вот парадокс: человек, знавший досконально тысячи рецептов блюд, не знал... рецепта личного счастья.
Известно ли вам, что более половины разводов приходится на семьи, где жена не может наладить домашнюю кухню? Да-да, мужчины считают умение хорошо готовить одним из главных достоинств идеальной жены. С этой точки зрения Вильям Похлебкин мог бы спасти немало семей от раскола, научив женщин готовить.
Похлебкин говорил, что его крепостной прадед был поваром у какого-то князя и славился приготовлением супов. Отсюда и пошла его знатная фамилия.
«Больше ни у кого в роду склонности к поварской профессии не отмечалось, а мне, похоже, передалось, у меня есть что-то в кончиках пальцев».
Похлёбкина интересовало буквально все: история, география, геральдика. Он владел в совершенстве четырьмя языками. Преподавал, издавал собственный журнал «Скандинавский сборник» в Тарту. Однако карьеры ни в дипломатии, ни в науке не сделал. Виной всему его непростой характер.
Вильям Васильевич был грозой базаров. Прогуливаясь по торговым рядам, он частенько размахивал руками и тряс бородой, отчитывая торговцев за некачественный товар. Доставалось и проводницам поездов, которых он журил за чай, не зря же этому янтарному напитку Похлебкин посвятил целую книгу. Как и водке, хотя спиртного в рот не брал. Похлебкин доказал, что напиток этот был изобретен в России.
Однажды Похлебкин хлопнул дверью Института истории АН СССР, а потом оправдывался: «С таким характером я нигде не мог служить» . Так Похлебкин стал работать на себя. Всю жизнь он посвятил искусству кулинарии, увидев в нем ту глубину, которую мало кому удалось разглядеть. Интерес к приготовлению пищи возник у Похлебкина совершенно случайно. Однажды, когда Вильям Васильевич по обыкновению находился дома, а жил кулинар в старенькой хибарке на окраине Москвы, он услышал грохот. Выбежал на улицу и увидел, как его частный домик сносят. Ученый потребовал прекратить безобразие. Рабочие не стали заедаться со стариком и ушли, оставив Похлебкину разрушенные стены, а в разломах свертки, которые прямо посыпались на него. Развернув их, обнаружил настоящий клад - кулинарные книги прошлого века. Ученый начал изучать их и быстро вошел во вкус. Так Вильям Васильевич и увлекся кулинарией.
Увлеченный написанием книг, статей и брошюр, Похлебкин едва ли находил время для личной жизни. Писатель был дважды женат. С первой женой, эстонкой, он познакомился во время работы в Тартуском университете. В этом браке у Похлебкина родилась дочь, которую он назвал старинным скандинавским именем Гудрун. Но жизнь не сложилась. Вторая жена Вильяма Васильевича, Евдокия Бурьева, родила ему сына Августа. Но и в этом браке супруги прожили недолго. Видимо, причина в обоих случаях была одна и та же - своим женам Похлебкин всегда предпочитал… книги. Стараясь угодить женщинам всего мира, открывая для них мир кулинарии.
На старости лет знаменитый писатель остался один. За долгие годы ра
боты дома Похлебкин привык быть отшельником. Книги ему заменяли все. Оказывается, человек, так аппетитно повествующий о кухнях разных народов, смакуя каждое слово, сам зачастую… голодал. Часто вместо обеда он перебивался чаем. Многие зло шутили, мол, именно в это время он и написал знаменитую книгу о чае. Похлебкин никогда не питался в советских столовках и общепитах. У него была припасена своя еда в баночках-скляночках. Внешне она напоминала смеси детского питания. Больше всего Вильям Васильевич любил пюре из картошки, гороха, кабачков, тыквы, брюквы. Во время еды, особенно когда у Похлебкина были гости, он то и дело вскакивал, извлекал с полки нужную книгу и читал в качестве пояснения, что едят гости, откуда пошло блюдо и чем хорош именно такой способ приготовления.
